– Я, наверное, не тот и не другой.
– Да-с, – произнёс облысевший и с некоторым удивлением продолжил: – Конечно, позиция ваша, голубчик, вполне понятна, но позвольте вам заметить об истоках. Истоки, знаете ли, не проходят абы как, они, голубчик, остаются. Их, конечно, бывает, стараются забыть, вычеркнуть из памяти, как говорится, вытравить, но поверьте мне… – Облысевший сделал паузу, отпил глоток вина и продолжил: – Истоки сидят в нас и уж никуда не денутся. Это надёжный багаж, хотя, бывает, хочется, очень хочется от него избавиться. Я вот, батенька, смело могу назвать себя городским. А как вспомню детство – так кажется, что и деревня во мне есть. А куда ж от неё деться, если была она? Так что могу считать себя городским с деревенским уклоном.
Фэд усмехнулся, услышав последние слова облысевшего, и ответил:
– А я городской с пригородным уклоном.
– Вот, батенька, и обнаружились противоположности. Можем диалектически пофилософствовать.
– Что ж, можно и пофилософствовать, – согласился Фэд. – Только темка какая-то мелкая. Глубины нет, партайгеноссе.
Вил хитро улыбнулся и начал читать:
Облысевший поперхнулся, прекратил чтение и закашлялся.
– Длинный стих, – вроде бы оправдываясь, произнёс он. – Когда закончится, неизвестно, а смыслы надо бы знать.
Фэд в знак согласия кивнул и спросил:
– Я могу чем-нибудь помочь?
– Можете, голубчик. Конечно можете, – ответил Вил и, пару минут передохнув, продолжил:
– К чему это вы клоните? – перебил чтение Фэд.
Вил недовольно поморщился, покачал головой из стороны в сторону и пробурчал:
– Перебили главную мысль. Зачем же так? Этак и до смыслов не доберёмся.
Фэд, делая вид, что не понимает собеседника, отвернулся в сторону окон и ответил:
– Вы, партайгеноссе, можете быть кратким? А то до утра не доберётесь до финала. Краткость – это, знаете ли…
Облысевший резко отреагировал и произнёс:
– Краткость в нашем случае – торопливость, и более ничего. А торопливость, батенька, вредна, как сорняк в огороде. С ним, с сорняком, приходится бороться каждодневно и постоянно, а чуть зазевался – культурное растение пропало. Вот так и у нас что-то может пропасть.
– Что у нас может пропасть? – возмутился Фэд. Он даже встал, опёрся правой рукой о спинку кресла, а левой поскрябал по редкой бородке.