– Адрес.

Спрашивает, заводя одновременно машину. И усмехается сам себе.

– Тебе смешно еще после всего, что случилось?

– А что случилось? Человеку стало плохо, ему вызвали скорую и передали в компетентные руки.

– И что в этом смешного?

Оборачивается ко мне, улыбаясь:

– Я же сказал, что ты все равно со мной поедешь.

Меня трясет всю от произошедшего, а он будто и забыл уже. Опять за старое…?

– Да пошел ты.

Хватаюсь за ремень безопасности, чтобы отстегнуться и выйти, но Артем резко газует и меня по инерции вжимает в сидение.

– Останови, я выйду.

– Доставлю уж, а то такую красоту обидеть кто-то может. Как тебя зовут?

Щас. Как там… имя мое слишком известно, чтобы его произносить. Тик-токи и прочие соцсети он не смотрит, раз не узнал.

– Так как?

– Женя.

– Женя. Евгения, значит? – не спеша произносит. Смакует каждый слог. – Ев-ге-ша. Как гейша прям.

Ну дурак, точно.

Расслабленно ведет автомобиль, смотрит на знаки. Не нарушает ничего. И хорошо, что не дрифтует на поворотах, чтобы меня впечатлить.

– Ты сказала врач тоже, кто?

– Пластический хирург, но нас тоже обучают, как оказывать первую медицинскую помощь, – вздергиваю подбородок.

И…?! В ответ хмыкает, усмехаясь, и закатывает глаза.

– Пластический хирург тоже врач.

– Ну, конечно… – соглашается. – Никто не спорит.

Но таким тоном, что спускает на уровень санитаров.

– А ты тоже врач, что ли?

Отвлекается на секунду от дороги и сканирует меня как на рентгене.

– Типа того, – неопределенно отвечает.

– И кто ты? – а вот тут уже интересно. Врет-не врет?

– Я…? Терапевт.

– Терапевт, значит. И где?

– В поликлинике. В частной.

Что-то скрывает явно. Или не терапевт, или не хочет, чтобы знала, где работает.

– Что-то ты не похож на терапевта.

– Да? А какие они?

– Они… – вспоминаю наших ребят с курса, что пошли на терапевтическое. – Они скромные, эмпатичные, вдумчивые, любознательные…

– Это не врачи, а зародыши врачей, – перебивает меня.

– А ты, значит, уже не зародыш?

– Ну, значит, нет, – вынужденно пожимает плечами, но в каждом слове так и сочится желание поддеть. – Я решительный, сострадать пациентам, это, значит, убить карьеру врача на корню, анализирующий и применяющий на практике опыт других, а не бездумное чтение мануалов и отметочек в читательском дневнике.

– Опытный… как будто сам не был студентом.

– Но и не говорю, что я был врачом. Так адрес какой?

– На Остоженку.

Снова отвлекается от дороги и на меня смотрит.

Хочет что-то спросить, но махнув головой, снова смотрит на дорогу. Сам для себя что-то там решил.

– Почему пластический хирург?

Ожидаемый вопрос.

– Потому что это волшебство. Я реализую мечты других людей, избавляю их от недостатков, делаю такими, чтобы они любили себя. Мне нравятся красивые люди и мне нравится делать людей красивыми.

– Лучше бы вы научилась вправлять им мозги.

– Это к нейрохирургам или психиатрам. Как терапевт, ты должен это знать. Если терапевт.

Усмехается, как будто я глупость сказала.

– Нет, хочешь сказать, что лучше ходить со шрамами и следами от ожогов, чем делать операции?

– Ты же не говоришь о таких случаях, ты говоришь о тех, кто и так нормальный, но им пиздец как хочется, чтобы им сняли кожу с задницы и приживили к лицу. Потому что на попе она морщится позже всего.

– Мужчинам этого не понять. У вас к тридцати пяти уже начинается аллопеция и растет живот. И вам плевать. А женщины хотят быть красивыми. И чем дольше, тем лучше.

– Мне тридцать восемь. Я похож на того, кого ты описала?

Осекаюсь. Он как раз для своего возраста очень даже хорошо выглядит.

– Гены хорошие, может...

– Ммм… научную работу можешь написать. Сейчас… – задумывается и поднимает указательный палец, – “Генетический код кубиков пресса: Миф или Реальность?”