Спасли. Точнее, он спас.

И тут женщина снова падает в обморок и начинает бледнеть, потом синеть.

– Следи за пульсом, – приказывает мне.

Сам продолжает делать массаж сердца, пытаясь вернуть ее в сознание. Я все щупаю и щупаю, не понимаю! Это ее или мои пальцы так вибрируют.

Трясет всю и выворачивает, но я не могу сдаться и показать слабость. Я врач, пусть и не сталкиваюсь с этим постоянно.

– Скорую кто-нибудь на улице встретьте, чтобы время не теряли.

Я вообще только думать могу, чтобы этот пульс бился, а не контролировать все вокруг.

По шее и спине тянет холодок от открытого окна.

Женщина также резко снова приходит в себя, хватает ртом воздух.

– Кому плохо? – за спиной движуха, оборачиваюсь. Фельдшеры скорой. Но я как приклеенная к руке женщины и не могу отпустить. Боюсь, что снова отключится.

Артем помогает переложить женщину на носилки и идет с ними. В одной футболке, на улицу. На ходу что-то им рассказывает. Поглядываю в окно. Показывает с каким препаратом поставить капельницу. Не играет ни перед кем, такой как есть сейчас. Настоящий. Живой. Смелый.

У меня снова звонок, принимаю вызов.

– Это такси. Вы заказывали.

Опускаю глаза, там куртка Артема на полу. Никто не поднял. Как и он сам, забыл.

– Я отменю заказ, тут человеку плохо, надо помочь, – поднимаю куртку Артема и перекидываю через руку.

Не задумываясь даже скинул ее. Не думал, что на пол, что тут грязно, что по ней пройтись может кто-то. Я бы так не сделала… наверное.

Куртка даже на расстоянии пахнет им. И я невольно втягиваю аромат, чтобы запомнить, как пахнут мужчины, которые ничего не боятся.

Тело до сих пор трясет. Я делаю несколько глубоких вдохов и выдохов. В пластической хирургии все по-другому. Там заранее продумывается план операции, если что-то не так, то есть анестезиолог-реаниматолог, который решает проблемы. Но тут ты один на один со смертью. И можешь ей уступить, а можешь выиграть.

Артем возвращается в бар, оглядывается и замечает меня с его курткой в руках.

Медленно идет. Того мужчину, что был тут час назад и улыбался, клея меня, как подменили.

– Домой подбросить?

Кивает мне. И сейчас, кажется, ему уже все равно, соглашусь я или нет.

Ольга Тимофеева "Диагноз. В самое сердце"

4. Глава 3

Человек, который спас другого, по определению не будет плохим. И меня распирает, как хочется узнать, кто ж он такой, этот Артем. Поэтому молча киваю и отдаю ему куртку.

– Что с женщиной? – спрашивает напоследок бармен.

– Нормально все, успели, – отвечает буднично. – Сколько с меня? – кивает Алексею и мажет по мне взглядом.

– За счет заведения. Вы сегодня человека спасли, если б тут умер, проблем было б… - закатывает глаза.

– Ты чего замерла? Я могу и тебе массаж сердца сделать, – кивает на грудь, – и искусственное дыхание, – полушепотом произносит. Шутки у него такие. Стендапер нашелся.

В другой ситуации я бы посмеялась, но сейчас все еще в шоке от этой сердечно-легочной реанимации в жизни. Не на манекенах, а реально, когда человек может умереть.

– Ладно, идем, врач. – Кладет руку мне на плечо и тянет к выходу. – Спокойного вечера, – натягивает усталую улыбку и прощается с барменом.

Я забираю свое пальто и на ходу одеваюсь.

Артем ждет, придерживает дверь, но всем видом показывает поторапливаться.

По характерному сигналу снятия с сигнализации и мигающим фарам узнаю, какая машина его – черная Киа Соренто.

Открывает мне пассажирскую дверь. Легко, но уверенно захлопывает. Я пристегиваюсь и осматриваюсь. Аккуратно, чисто, елочек и прочего нет, пахнет дорогим пластиком, вперемешку с его туалетной водой и как будто нотки антисептика. Похож на врача. Или, может, спасатель. Прям, врач такой накачанный будет?