Вера как-то загадочно улыбнулась.

– Ладно. Я поняла. Оставайся, конечно. Пойдём завтракать? Я там яичницу пожарила.

– Пойдём.

За столом Вера эмоционально делилась событиями, происходящими у неё на работе, а я слушала вполуха. Обычно я всегда с большим интересом вникала в её рассказы, но сегодня трудно было сосредоточиться. Взгляд то и дело останавливался на стеклянной вазе с роскошным букетом цветов, который тётя вчера привезла домой.

– Маш, ты чего такая хмурая, а? К глазунье своей не притронулась даже, – с беспокойством посмотрела на меня Вера, уже убирая свою тарелку в посудомойку.

– Да нет, всё хорошо, – выдавила я из себя улыбку. – Просто что-то аппетита нет. Не проснулась ещё, наверное.

Вера закрыла посудомоечную машину, вернулась за стол и уставилась на меня с пристальным вниманием, подперев рукой щеку.

– Илья тебе не звонил? – вдруг ни с того ни с сего выдала она.

Я почувствовала, как запекло в груди.

– А зачем ему мне звонить?

– Не знаю, – пожала плечами тётя. – Вчера мне показалось, что он обязательно сделает это в ближайшее время.

Теперь пылало уже не только в груди, но и моё лицо.

Значит, они вчера договорились, что Илья мне позвонит. Конечно, ведь Вере самой, должно быть, очень неловко сообщать мне об их взаимной симпатии. Я бы на её месте тоже чувствовала себя ужасно.

– Вер. Если вы с Ильёй понравились друг другу, то я всё понимаю. И нисколько не возражаю, если у вас всё сложится, – выдавила я из себя очередную жалкую улыбку. – Наоборот, я буду очень за вас рада.

Вера сначала округлила глаза, а потом громко рассмеялась.

– Ты за кого меня принимаешь, племянница? – с весёлым возмущением поинтересовалась она, поражённо качая головой. – Ну даёшь! Послушай меня, Маша. Я бы никогда не позарилась на твоего мужчину, неважно, всё только начинается у вас или уже закончилось. Но даже если бы я вдруг захотела это сделать – поверь, в случае с Ильёй вряд ли бы у меня что-то вышло. Потому что он заинтересован только тобой. На меня твой кавалер даже не смотрел.

– Правда? – спросила я, чувствуя, как причудливая смесь из смущения, стыда и чистого восторга заполняет каждую клеточку моего тела. Как трепетно забилось сердце в груди.

– Конечно! – всплеснула руками Вера. – И знаешь ещё что? Хоть ты и заверяла меня вчера, будто он тебе ни капельки не нравится, я в это не верю. Видела же, как ты на него смотришь. И искренне недоумеваю, почему не хочешь попробовать? Только не говори, что из-за сына Шиловых, ты ему ничего не должна, сколько раз тебе повторять!

– Вера, пожалуйста, не надо об этом, – взмолилась я, чувствуя, как все светлые эмоции разом высасывает из меня, будто где-то поблизости материализовался дементор из «Гарри Поттера».

Но Вера была безжалостна.

– Так я угадала, в нём дело, да? – допытывалась она, придвинувшись ко мне и упорно пытаясь заглянуть в глаза, которые я отводила.

– Нет, не в нём, просто ты ошиблась, мне не нравится Илья! – зло выпалила я, поднялась со стула и рванула из кухни. Успев услышать за спиной тяжёлый вздох.

Залетела в отведённую мне спальню, быстрым шагом дошла до окна, встала возле него, вцепившись пальцами в край подоконника. С такой силой, что заболели суставы. И смотрела перед собой вдаль, не видя ни черта. Чувствуя, как распадаюсь на атомы изнутри.

Вере этого не понять. Никому не понять. Разве что тем, кто сам побывал на моём месте. Но я никому такого не пожелаю. Даже врагу.

Услышала, как сзади открылась дверь, но не обернулась.

Закрыла глаза.

Просто оставьте меня все в покое.

– Маш, прости, – раздался голос тёти за спиной. – Я больше не буду пытаться поднимать эту тему, если ты сама не захочешь. Но мне кажется, тебе нужно с кем-то об этом поговорить. Ужасно тяжело – держать всё в себе.