– Мои друзья… моя дочь Этанна.

Этанна. Имя мгновенно отпечаталось раскаленным клеймом в сердце бывалого бойца. Этанна, прекраснейшая из прекрасных женщин, которых когда-либо видел капитан Кентрил Дюмон. Этанна, ангел среди смертных…

Этанна – девушка с броши.

– Это было предательство, – заговорил Джарис Хан, когда Этанна раздала всем по кубку, полному вина. – Предательство того, кому все мы доверяли больше всего.

– Грегус Маци, – вставила его дочь, опускаясь на пол рядом с Кентрилом. Глаза ее встретились с глазами капитана, и на миг в этих изумрудных озерах засиял волшебный свет, но быстро потух. – Грегус Маци… мой отец однажды назвал его побратимом.

– Он сидел по левую руку от меня, тогда как добрый жрец Тобио занимал место по правую. – Седовласый государь откинулся назад, обнимая обеими ладонями кубок. – Им я дал почетное задание воплотить видения в реальность. Им я поручил благословенное дело привести нас в святилище Небес.

Наемники и два мага сидели на полу перед пленником-монархом, угощаясь фруктами и вином, принесенными грациозной и прекрасной Этанной. После пережитых мытарств отряд с благодарностью воспользовался гостеприимством лорда Хана. Кроме того, у гостей имелось множество вопросов, на которые способен ответить лишь легендарный правитель священного королевства.

Джарис Хан выглядел как настоящий лидер. Ростом он был не ниже Кентрила и почти так же широк в плечах. Ни внешность, ни поведение Хана не говорили о его преклонных годах, не проявлял он и признаков старческого слабоумия. И хотя морщины и избороздили его лицо, крепкая квадратная челюсть, королевский, с чуть заметной горбинкой нос и пронзительные зеленые глаза все еще придавали ему властный вид. Даже длинные серебристые волосы не старили его, а казались символом мудрости.

Размышляя над словами хозяина дворца, Кентрил хмурился и разглядывал гладь вина в своем кубке.

– Но в легендах говорится, что Маци остался на земле случайно, что он потратил годы, пытаясь присоединиться к вам…

Джарис Хан вздохнул:

– В легендах всегда больше вымысла, чем правды, друг мой.

– Значит, вы не добрались до Небес? – спросил Цзин, уже опустошивший свой кубок. – Заклинание не сработало?

Кентрилу показалось, что визджерея больше огорчило то, что колдовство не удалось, нежели судьба несчастных жителей Уреха.

– Нет. Мы обнаружили, что попали в безвыходную ловушку лимба, в вечный переход между земной гранью бытия и нашим благословенным местом назначения… и все из-за одного-единственного человека.

– Грегуса Маци, – повторила Этанна, потупив взор.

В капитане Дюмоне вспыхнуло огромное желание утешить ее, но он подавил порыв.

– Что он сделал?

– Когда пришло время последней части заклинания, – объяснил монарх, – Тобио услышал, что слова читаются неправильно. Их смысл извратился, они приглашали не к путешествию на Небеса… а к низвержению в бездну Преисподней!

Кентрил взглянул на Зейла, слушающего старика так же внимательно, как и все остальные. Некромант кивнул:

– Во многих магических формулах достаточно лишь немного исказить смысл одного слова, чтобы эффект оказался совершенно противоположным. Заклинание исцеления способно обострить болезнь или даже погубить человека.

– Грегус задумал не просто погубить нас, – пробормотал Джарис Хан. – Он замыслил обречь на проклятие наши души, и ему это почти удалось.

Капитан представил себе женщину, сидящую рядом с ним, низвергнутой в царство Диабло, и содрогнулся. Если бы он мог, он схватил бы мерзавца Грегуса Маци за шею и выкручивал бы, выкручивал, пока тот не стал бы разглядывать исключительно собственные пятки.