Он вспомнил тёмные чащи за пределами дворца, густые рощи, где обитали звери, где ветер говорил на языке, понятном только тем, кто умеет слушать. Река, омывающая корни деревьев, была как путь.
Что-то внутри сказало ему: да, это туда.
Сунити погладила его по голове.
– Ты слишком мал, сын мой…
Но в его глазах больше не было ни страха, ни сомнений.
– Я не мал. Я найду Его.
И, встав, он направился к двери. Не обернулся. Потому что знал – если посмотрит назад, сердце дрогнет. А впереди была Его цель.
Сунити не звала. Не держала. Только сложила ладони в молитве. Не к звёздам. К Тому, Кто над ними.
– Господь, – прошептала она, – будь рядом с ним.
Глава 14. Уход Дхрувы
Тьма ещё не отступила перед светом рассвета. В это тихое, предутреннее мгновение, когда весь дворец спал, будто затаив дыхание, маленькая фигура бесшумно пересекала внутренний зал, окутанный сумраком.
Дхрува не оглядывался.
Он шёл уверенно, мимо колонн, отбрасывающих длинные тени, по прохладному мрамору босыми ногами. Камень был холоден, но приятен, словно напоминание: ты живой, ты идёшь, ты свободен. Лёгкий сквозняк колыхал занавеси, обвивал его щиколотки, трепал полы тонкой накидки. Казалось, что сам лес, сам мир, сам Господь ведёт его вперёд – туда, где начинается настоящее.
За его спиной – покои, где он был отвергнут.
Впереди – неизвестность, куда даже взрослые боялись ступить в одиночку.
Великие врата дворца возвышались перед ним, украшенные золотыми барельефами. На них – сцены древних подвигов: предки сражаются с демонами, мудрецы получают благословения богов, матери провожают сыновей на битву. Он задержался на миг.
«Они все были великими. Сильными. Почему же меня отвергли?»
Кулаки сжались. Губы дрогнули. Сердце забилось, будто готовилось разбиться. Но вместо этого – удар… вдох… шаг.
Он шагнул вперёд.
Врата раскрылись – и его встретил лес.
Лес
Густые заросли сомкнулись над ним, проглотив свет. Ветки терлись о плечи. Воздух был другим – влажным, плотным, наполненным ароматами мха, древесной смолы, гниющей листвы и чего-то ещё… древнего. Лес не просто дышал. Он смотрел.
Днём он пел: птицы, сверчки, ветер в кронах. Но ночью он молчал. И это молчание было живым.
Он слышал, как ломаются ветки, как кто-то пробирается сквозь заросли. Где-то далеко ухала сова. Треск, шорох, движение – лес шептал, проверял, наблюдал.
Но Дхрува шёл. Ступал осторожно, обходя корни, пригибаясь под ветками, пока не вышел к реке.
Вода серебрилась в лунном свете. Её течение было быстрое, как его мысли. Он опустился на колени и зачерпнул ладонями холодной воды. Она обожгла язык – словно жизнь сама вошла внутрь.
Он был один. По-настоящему один.
Он обнял колени, сел на плоский камень и посмотрел в небо. Звёзды были как огоньки ускользающей надежды. Но одна – неподвижная – сияла сильнее других.
«Я доберусь до неё.»
«Я доберусь до Него.»
С этими мыслями он задремал, укутавшись в собственную решимость.
Страх
Но лес не спал.
Он наблюдал.
Холод стелился по земле. Камень под ним становился всё жёстче. Где-то в кустах – шорох. Потом – два глаза, как угли. Ни звука. Только взгляд.
Дхрува сел. Сердце билось. Он замер.
Хищник. Он чувствовал: это не просто зверь. Это испытание.
Время остановилось.
«Я один. Я никто. Я слаб…»
Но тут же – другая мысль. Ярче.
«Я – сын царя. Я – потомок великих. Я – ищущий Господа Вишну.»
Он встал. Медленно, твёрдо. Ветер тронул его волосы. Он сжал кулаки.
– Уходи, – сказал он зверю.
Несколько мгновений, и зверь… отступил. Моргнул. Исчез в кустах.
Лес снова затих. Но теперь в этой тишине было нечто новое.
Уважение
Дхрува не двинулся. Он стоял, пока сердце не успокоилось.