Наконец, мы подошли к столовой, с которой начинали обход поместья. Старуха кряхтела и недовольно фыркала, явно устала. А я была рада тому, что сейчас закончим сделку, и мне больше не придётся ни видеть её, ни слышать. На редкость она была неприятной, и разило от неё духотой и ядовитой вздорностью так, что даже при открытых окнах становилось нечем дышать.

В столовой нас ждал Киран с двумя немолодыми мужчинами, такими же раскосыми, как хозяйка, с плоскими лицами, в бурых штанах и куртках из тонкой вывернутой кожи.

– Сядем, – сказал кузен, и я заметила, что его голос дрогнул.

Глянула на него обеспокоенно: его обманули с деньгами? Что-то не так?

Киран отвёл взгляд и почему-то показался на мгновение виноватым. Но тут же улыбнулся, рука его инстинктивно похлопала по сильно оттопырившемуся карману.

Я выдохнула: значит, всё в порядке.

Старуха села по одну сторону круглого дубового стола, Киран по другую. Мужчины отшагнули с почтением к окнам.

Я обошла стол и села рядом с Кираном. Он скроил странную мину и почему-то отодвинулся. Да уж, молод он ещё такие сделки совершать – слишком волнуется!

– Дом старый, – сказала старуха.

– Старинный. Тем и ценен, потому что это не дом, а поместье с большой историей, с подворьем и угодьями. Всё, как вы хотели, – сказал кузен.

– Да, земли тут отменные, жирные, – кивнула старуха. – И довесок неплох. Где чего ещё искать, некогда нам. Берём всё.

Я глянула на Кирана: что за довесок?

Он подвинул к старухе бумаги на дом.

– Тогда как договаривались.

– С тобой мои помощники не расплатились? – сощурилась старуха.

– За первую часть – да. Теперь и вторая. – Он размашисто расписался и протянул старухе ещё одну бумагу.

– Киран, – не выдержала я. – Что за довесок? Какие части? Ты ещё что-то продал? Я тоже должна знать!

Кузен похлопал меня по руке и встал со скамьи. Моргнул, вновь виновато улыбнувшись.

– Извини, Ума, мне пришлось.

– За что «извини»?

Я хотела было вскочить, но с обеих сторон на мои плечи опустились ладони мужчин, не позволив мне встать. И вдруг я увидела помолвочный браслет на своём запястье. Откуда?!

– Киран! – прорычала я.

– Не знала? – хмыкнула, моргнув левым глазом, старуха. – Замуж он тебя выдал. За сына моего. Вот роспись, ерепениться поздно.

– Как замуж? – вскипела я. – При чём тут его роспись?! А меня кто спрашивал?! Вы что, скот продаёте?! Я не давала согласия!

Мужчины вдавили меня обратно в скамью, заставив сесть.

– Невоспитанная джан, много учить придётся, – покривилась старуха и щёлкнула пальцами. – Зато красивая и здоровая.

Что-то коснулось моих ног, я зыркнула под стол – белесые путы, тонкие, гибкие, быстро обвились вокруг моих лодыжек сами собой. И на щиколотках повисли два алых кристалла повиновения. Что?!

– Снимите это немедленно! – крикнула я, закипая от ярости.

– Муж распутает, в постели. Или сильнее запутает, чтобы не дёргалась. Уж как ему понравится, – сказала старуха и встала с грозным видом. – По закону старший мужчина имеет право решать судьбу женщин в семье. И замуж выдавать. Так что благодари и радуйся!

В голове моей зашумело: был такой закон, но никто к нему не обращался в нашей семье. Никогда! Неволить у нас было не принято! Мне даже родители позволили учиться! Я уже два года как училась бы в Ордене, если бы не эпидемия!

Предатель Киран не смотрел на меня, а старуха продолжала:

– Кроме вас в роду Яни больше нет никого, помощники проверили. Значит, он решил, ты подчинилась. Всё на этом. Твой двоюродный брат получил выкуп, нам некогда поисками невест заниматься, мы тут люди чужие. А здоровых нынче мало, днём с огнём не найдёшь.