О даре предвидения юродивого пошли пересуды. Обсуждали и смог, окутавший город. Духовное и низменное сплелось в головах горожан в один клубок.

Газета «Обыватель», отражавшая проблемы, волнующие население, писала:

Из печатного листка «Обыватель»

Смог, появившийся в результате лесных пожаров, вызвал у граждан Полянска справедливый вопрос: – Как повлияет задымление воздуха на здоровье?

Газета переадресовала этот вопрос руководителю департамента здравоохранения, профессору Майскому.

«По данным медицинских исследований у полян особый генотип. В силу чего дым отечества нам сладок и приятен. Во времена чумных эпидемии и нашествия малярийных комаров дымом спасали жизни людей. Отсюда вывод: здоровье настоящих аборигенов, то есть патриотов Полянска, семьи которых из поколения в поколение здесь проживали, от дыма только улучшится, – сказал, оптимистично улыбаясь, доктор. – Прибавится энергии для созидательного труда и свершений».

Ответ светила медицинской науки дал пищу для споров ученых, разделив их на два лагеря: оппонентов и приверженцев. Оппоненты утверждали, что дым вреден, и никакой особый генотип не спасает легкие от загрязнения дымом и энергии не прибавляет.

– Геном содержит только план развития организма, – говорили они. – И подобная чушь, как патриотизм, к генам никакого отношения не имеет. Ибо патриотизм – вещь не наследственная, а благоприобретенная.

– Взгляните на поведение наших дедов в войнах и минувших стройках социализма, – парировали приверженцы теории Майского. – Благодаря этому генотипу они совершали великие подвиги.      Простой люд был от этих споров далек. Мнение профессора Майского народ воспринял как рекомендацию и высыпал на улицу. Люди стояли, раскрыв рты, глотали дымный воздух и посматривали по сторонам, – вдруг кто-то из соседей не вышел за порцией здоровой энергии, чем выдал свою непричастность к истинным патриотам. Значит, чужие. Впредь встреч с такими людьми желательно избегать. И уж ни в коем случае не болтать с ними лишнего, куря на лестничной площадке.

5. Смерть губернатора

Едва народ приспособился к жаре, перейдя на ночной образ жизни, как еще большее горе обрушилось на губернию. Ровно в восемь утра скончался генерал-губернатор. Час назад был здоров, плавал в бассейне, бодро позавтракал, вышел в сад, присел у пруда на скамеечке, покормил сушеным мотылем рыб и упал на землю замертво. Девяносто восемь лет прожил на земле человек, из них шестьдесят шесть лет и шесть месяцев правил губернией, и вдруг – умер. Три шестерки, цифры для человека, конечно, губительные. Но генерал-губернатор не простой человек. Неужто и тут война в Анголе Господа отвлекла?

Во дворце поднялась суета. Растерявшаяся челядь носилась по комнатам, не зная, что предпринять. Кто-то сообразил взобраться на колокольню приусадебной церкви, вывесил черный траурный флаг и зазвонил в большой колокол. Метнулись в сторону испуганные голуби, ютящиеся под церковными сводами.

Старший майор Вахтов, совершавший утренний моцион в сопровождении ординарца, услышал звон колокола, увидел черный флаг над колокольней и помчался во дворец, бросив на ходу ординарцу, капитану Круглову:

– Привези форму!..

Он не зря требовал форму, подозревал, что без формы охранники его не признают и ворота не откроют; для людей военных все гражданские на одно лицо. Так и произошло. Дежурные на КПП глянули на Вахтова раздраженно; мало ли кто у дворца топчется; в лихую годину не до жалобщиков. Отогнали от ворот подальше. И пусть скажет спасибо, что обошлось, ведь могли согласно инструкции уложить на землю и выпороть. Старший майор не возмутился, карой не пригрозил, наоборот, подумал, что охрану надо поощрить за бдительность, сам ведь эти инструкции сочинял. Но от такой, чересчур благодушной мысли сразу же отказался: все-таки подчиненным следует начальство знать в лицо.