– Эм-м… – Я запинаюсь, замечая ее шикарные туфли.

– Это Шелби Грэхем, не помнишь ее? – перекрикивая музыку, вмешивается Трэвис, закрыв дверь и проходя вперед. – Моя лучшая подруга детства.

Он назвал меня лучшей подругой детства? Чертики, подержите мою сумочку, я собираюсь прыгнуть в жерло вулкана, прямо в раскаленную лаву, от этой новости.

– Шелби! – вскрикивает Лав и, сделав шаг, прижимает мое лицо к своей упругой «тройке». – Ты так изменилась!

Ты тоже… Не зря говорят, что обезьяна эволюционировала в человека.

– Всего несколько футов в росте, – подшучиваю я, отодвигаясь от ее огромной груди.

Выпустив меня из объятий, Оливия переключается на Трэвиса, и я мельком замечаю, как она тянется поцеловать его в губы, но Барнс поворачивает голову, подставляя щеку.

– Рэйф и Джи-Кей уже здесь? – спрашивает он, откашливаясь в кулак и, забрав мою куртку, вешает ее на свободный крючок.

– Да-а, они играют на бильярде.

Барнс кивает, берет меня за руку, переплетая наши пальцы, и от этого внизу живота начинается настоящий пожар. Приятное покалывание распространяется по телу, когда его большой палец нежно поглаживает мое запястье. Книги «18+» со сценами, начинающимися так же, всплывают перед глазами, и я уже не могу воздержаться от фантазий.

Я и Трэвис наедине. Он смотрит на меня невероятно красивыми голубыми глазами, в которых отражаются языки пламени потрескивающего камина, и, облизнув губу, касается кончиками пальцев моего подбородка, медленно притягивая к себе для поцелуя…

– Кстати, Шелби, – отвлекает меня Оливия, возвращая в пространство Eminem’a и дерьмовой вечеринки. – Классная шапка, прямо как у моей младшей сестренки.

Натянуто улыбнувшись, стягиваю с головы плюшевое недоразумение.

– Классные зубы, выглядят почти как настоящие, – почти неслышно огрызаюсь в ответ, и улыбка тут же исчезает с лица Лав.

Упс. Кажется, я недооценила эволюцию. Эта стерва умеет читать по губам.

Каждая девчонка заслуживает лучшего парня. Я, к примеру, – Трэвиса Барнса.

© Шелби Грэхем

– Идем, медвежонок, – шепчет мне на ухо Трэвис и проходит вперед, потянув меня за собой.

Поджав губы, я следую за ним, сконцентрировав взгляд на наших переплетенных пальцах. А вокруг происходит настоящая вакханалия. Игры в пиво-понг, сумасшедшие танцы на столе и поедание бургеров наперегонки. Все здесь не кажется романтичным, но поглаживания Трэвиса зарисовывают сердечками оголенные тела девчонок и парня, которого рвет в чан с пуншем.

Когда мы преодолеваем несколько кругов ада и спускаемся по лестнице, Трэв открывает дверь в подвальное помещение, и мы оказывается в бильярдном зале. На стенах ржавые номера от машин из разных уголков Соединенных Штатов, виниловые пластинки Queen и яркие маленькие огоньки. Это место выглядит гораздо лучше, чем весь дом семьи Лав. Здесь играет старое кантри, а парни пьют пиво, по очереди ударяя киями по шарам, и бурно обсуждают предстоящие соревнования для сноубордистов.

– А вот и они, – воодушевленно говорит Рэйф, открывая бутылку пива об угол винтажного бильярдного стола.

– Привет! – машу я, когда мы подходим чуть ближе к нему и парню с рыжими волосами, заплетенными в милые косички.

– Это Джи-Кей, он легенда. Снимает лучшие ролики в Аспене, – знакомит нас Трэвис, выпустив мои пальцы из своей руки, и я чувствую разочарование.

– Это Шелби. Та самая писательница, о которой я тебе рассказывал. Она с твоей помощью хочет снять фильм по своей книге.

– Рад познакомиться.

– И я, – смущенно отвечаю, опустив глаза в пол, когда ловлю на себе пристальный взгляд Барнса-старшего.