– Я все слышу, Фиона! – усмехается отец.

– Буду поздно, Фея-крестная!

Вытолкав Трэвиса за порог, я закрываю дверь на ключ и, выдохнув, поворачиваюсь в сторону парня.

– Покажешь, куда идти?

– Конечно, принцесса Фиона. Но только если обещаешь не превратиться в огра, – смеется Барнс, а я с улыбкой на лице толкаю его в плечо.

– Я не была похожа на огра, он преувеличивает!

– Не оправдывайся, Би. Я знаю, что это шутка.

Идя по левое плечо от Барнса, засовываю руки в карманы куртки и, глядя на светодиодные прожекторы, освещающие склон, меняю тему:

– Чем занимаешься в Аспене помимо сноубординга и ведения соцсетей?

Пожав плечами, Трэвис смотрит в ту же сторону, куда и я, подражающе засунув руки в карманы.

– Учусь в местном университете и подрабатываю на склоне.

– Дай угадаю! – Усмехнувшись, поворачиваю голову в его сторону. – В детстве ты мечтал стать спасателем.

– В цель. Хочу продолжить дело дедушки.

Киваю, поглубже натягиваю шапку.

– Ну а ты, писательница из «Большого яблока»[13]. – Улыбка на его лице заставляет бабочек в моем животе танцевать фламенко. – Учишься на архитектора домиков для кукол, как мечтала в детстве?

Засмеявшись, наклоняюсь и, быстро слепив снежок, кидаю им в Барнса, но он уворачивается.

– Я мечтала шить для них одежду!

– Практика в модном домике Барби?

– Нет! – Отряхнув руки, подношу их ко рту, пытаясь согреть дыханием. – Я нигде не работаю и не поступила в университет.

– Черт, прости.

– Нет, ты не так понял. Все в полном порядке, правда. Я просто взяла перерыв после окончания школы, чтобы написать книгу.

– «Близнецы, сноуборды, любовь и я», – произносит он, и я шире открываю глаза.

– Ты что, нашел мою книгу?

– Шелби, ты сказала, что для тебя это очень важно.

Нахмурившись, я проваливаюсь в мысли, молча шагая рядом с Трэвисом.

В моей книге очень много того, что я бы предпочла держать в тайне от парня, в которого была влюблена, будучи маленькой девчонкой. Особенно стоит учесть тот факт, что во время написания я сталкерила его соцсети, не пропуская ни одного рилса и влога, чтобы создать идеальную копию.

– Пришли! – окликает меня Трэв, и когда я поднимаю глаза, до меня наконец-то доходит, кто такая Оливия Лав.

«Привет, дневник. Сегодня был ужасный день. Трэвис и Рэйф отказались играть в северных оленей и Санту из-за того, что Оливия притащила к их дому свою собаку Джанни. Я не играю с собаками. Мама сказала, что они могут откусить руку, а я не смогу без руки, потому что, когда я вырасту, хочу шить одежду для кукол. Ненавижу Оливию, она стерва! Не знаю, что значит это слово, но так мама назвала нашу соседку. Пока, дневник».

– Оливия Лав все еще живет здесь?

– В Аспене остались все, кроме тебя. – Барнс пропускает меня вперед, а я мысленно представляю, что Оливия – все еще та девчонка с кривыми зубами, какой была в детстве. От этой мысли мне становится немного легче, но ровно до того момента, пока не открывается дверь в дом и я не встречаю Оливию Лав 2.0.

Длинные ноги, отличная фигура и красивое розовое платье, подчеркивающее идеальную тонкую талию. Лав широко улыбается, и я с уверенностью могу сказать, что от кривых зубов ни осталось и следа. Она смотрит на меня сверху вниз, отчего мне становится еще отвратительнее.

Да, я маленький леприкон ростом в пять футов, с дурацкой медвежьей шапкой на голове. Улыбаешься, так как считаешь, что жизнь обошлась со мной справедливо после того, что я написала о тебе в своем дневнике?

– Привет, мы знакомы? – Блондинка хлопает ресницами и поправляет блестящие длинные волосы, такие же идеальные, как у куклы Барби.