Иногда Руфина появлялась, но всегда я видел её издалека, будто актрису третьего плана. Она подходила к Грише, они общались, потом она его целовала, иногда, увидев, что на неё смотрят из коридорного окна или из –за стеклянной двери вышедшие покурить вместе с Гришей официанты, махала им рукой, демонстрируя своё дружелюбие, а потом ещё раз поцеловав Гришу и сказав ему что –то на прощание, шла к машине, заводила мотор и уезжала. Всё это происходило как всегда на заднем дворе кафе, где мы работали.

Не помню уже от кого именно, но я узнал однажды, что Руфина совсем не одинока, она замужем, причём давно, лет этак двадцать. Как –то раз Гриша и сам сказал мне об этом, когда я, сам не зная почему, обмолвился при нём: а кто её муж то хоть знаешь? Он пробормотал в ответ, может в шутку, а, может, всерьёз: «Зверь. Правда, страшный человек, тебе лучше не знать об этом. Восьмой год год сидит в тюрьме за убийство. Пятнашку дали. Руфина говорит, он грохнул своего приятеля за то, что тот хотел его обмануть».

Ах, вот, в чём дело! Её муж убийца, это объясняет, почему Руфина такая скрытная, приезжает домой к Грише ночью, уезжает утром, чтоб никто из соседей не увидел её и не выболтал случайно секретов мужу, который выйдя из –за тюрьмы, может убить и её, узнав о её похождениях.

ГЛАВА ПЯТАЯ

БЕРИ ДАРОВ!

Поначалу, если честно, я не обращал внимания на Гришину фамилию. Ну, Беридаров, и что? Я думал: он татарин. Гриша был дружелюбным, гостеприимным, лёгким на подъём задушевным человеком, много шутил… Правда, он не любил мыть посуду. Я, кстати, тоже. И эту проблему нам надо было решить.

Руководство считало, что иметь штатную посудомойку в кафе – непозволительная для нашего хозрасчётного предприятия роскошь. Поэтому мы с Беридаровым должны были выполнять эту работу сами. Гриша, пару раз вымыв посуду, заявил, что будет оплачивать эту работу кому угодно, пусть даже из собственного кармана, лишь бы не делать её самому! Из солидарности с ним я тоже согласился отдавать часть своих денег нанятым посудомойкам.

Так появились приглашённые девушки, которые начали мыть посуду вместо нас. Мы им должны были за это платить. В теории. На практике девушки очень часто мыли посуду бесплатно, за еду или за возможность поесть даровое мороженое, посмотреть вечером кино или, представившись в зале обслугой, завязывать нужные знакомства.

Не удивляйтесь. В первые годы Перестройки многие просто мечтали попасть в хозрасчётную структуру, вроде нашей, чтобы закрепиться в ней. По городу ползли невероятные слухи о баснословных доходах, которые люди якобы получают в коммерческих заведениях. Некоторые были готовы на всё, чтобы попав в штат какого –нибудь бизнес-предприятия, вроде нашего, поменять вектор жизни к лучшему. Может, конечно, были и другие причины, но в любом случае отбоя от желающих попасть к нам не было.

Сразу надо сказать, что среди приходящих девушек было много сумасшедших, которые воображали, что одна их внешность должна распахнуть перед ними ворота. Были и такие дамочки, которые точно знали, чем им придётся пожертвовать, чтобы получить желаемое. Но тут следует наверно сказать, что в то время вообще мало кто понимал, что такое – Перестройка. В головах у людей была полная неразбериха! Многие думали, что Ускорение, это просто шанс куда –нибудь быстро пролезть, Гласность – возможность говорить, что вздумается, а возвращение частной собственности – это временный период, наподобие НЭПа, чтобы дать людям немного подзаработать. Из –за того, что многие думали, всё скоро вернётся на круги своя, люди такое вытворяли, неудобно рассказывать! К девушкам это относилось в первую очередь.