– Так чего же они тогда? – Не понял я, подходя к ней и тоже глядя в ту же сторону, куда смотрела она.

– Ты это, знаешь что, -сказала тётя Клава, поворачиваясь ко мне и одновременно делая шаг, чтобы хочет уйти. – Ты старайся давай изо всех сил, а то я ничем не смогу тебе помочь. Всё, бывай, у меня дела. С наступающим. Я побегу. Там наборы к празднику дают, вдруг ещё не успею…

И, махнув рукой на прощание, тётя Клава побежала.

После праздников я опять пришёл на работу выносить ватман. В этот раз я не только всё вымыл и убрал, но, так как впереди были праздники, полил даже цветы. Особенно обильно я полил кактус, который, как мне показалось, выглядел чересчур сухим. Вообще, я старался от души, как просила тётя Клава. Но через неделю меня всё равно уволили. Оказалось, что ватман однажды я выбросил какой –то нужный и, кроме того, кактус вообще поливать так часто было нельзя.

Но если честно, я не особо переживал из –за увольнения. Такой «дефицитной» работы, как эта вокруг было навалом. После уборщика я ещё поработал буфетчиком в маленьком подмосковном посёлке и даже заведующим в одной московской столовой, где борщ варили в огромных котлах, а очередь к раздаче выстраивалась из таких забулдыг, что от одного их вида недавно поджаренные семикопеечные котлеты холодели от ужаса и покрывались жиром.

Так шли дни. Я по-прежнему думал, где бы найти хорошую работу. И вот однажды удача мне, наконец, улыбнулась – меня пригласили работать шеф -поваром в недавно открывшемся кооперативном молодёжном кафе! Тут-то я впервые и узнал, что такое Перестройка и с чем её едят!

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

Доходное место.

Я вовсе не случайно назвал эту главу также, как знаменитую пьесу. Потому что любая фраза оттуда, например: «в законе не совсем твёрд, из другого ведомства…», это про меня. Или «неблагонадёжность и вольнодумство» – это тоже про меня.

Правда, женщина, которая присутствовала в моей истории, была в отличие от женщины из пьесы, по меркам советского времени можно сказать из обеспеченных. Кроме того я, в отличие от героя пьесы Островского не мог обратиться за помощью к богатому дядюшке, поскольку его у меня не было, и к богатой тётушке тоже, поскольку хотя тётушка, как факт и была, но денег у неё тоже не было.

Однако к делу. Судьбе было угодно сделать так, чтобы я нашёл это место случайно. Из одной газеты я узнал, что кооперативному кафе, кстати, первому в городе, требовался свой шеф –повар. Таким образом, я получил это место без чьей –либо помощи.

Кафе было задумано, как молодёжный клуб. Посетители могли здесь поесть мороженого и бутербродов, выпить сок и посмотреть западный боевик. В конце 80- х видеомагнитофоны были в дефиците, и посмотреть хороший зарубежный фильм на кассете неизменно собиралось много народа. Это было кафе и кинотеатр одновременно. Людям нравилось пить, есть и смотреть. Кассовый аппарат в нашем буфете трещал беспрерывно.

Моим единственным подчинённым в буфете, куда я был назначен старшим, был молодой человек по фамилии Беридаров. Звали его Гришей. Мы быстро подружились и начали проводить много времени вместе.

У Гриши была пассия – знойная женщина, старше его на десять лет. Звали её Руфина. Одно имя её вызывало к ней расположение. Она приезжала к нам на работу на «Жигулях» шестой модели, что было по тем временам высшим шиком, носила дорогой джинсовый костюм, светлые водолазки и вела наполовину светский образ жизни. «Наполовину», потому что утром Руфина как все уходила якобы куда –то на работу, смысл и значение которой был для всех нас загадкой, (по –моему никакой работы у неё не было) а вечера проводила в компании своих или Гришиных друзей, то есть и в моей компании тоже.