На шум прибежал пастух, вооруженный одним лишь посохом.

Велесов ударил волчицу посохом. И та, развернувшись, щелкнув в ярости зубами, побежала к лесу. Филин все еще не отпускал свою жертву. Вслед за ней трусливо, поджав хвосты, помчались остальные волки…

– Пуго! —Закричал пастух. – Оставь их.

Филин словно понял своего спасителя и, разжав, когти взмыл в ночное небо.

Волки под свист и улюлюканье пастуха улепетывали к лесу.

Пуго давно знал эту разбойную семейку. Она обитала за большим Ванеевским болотом на Кащеевой согре в завалах буреломов. Когда выходили они на свой промысел, ничего живого в лесу не оставляли, разоряя гнездовья птиц, устроенных на земле, давя без пощады и счету молодь кабанов и лосей, загоняя в трясины взрослых секачей и сохатых, которых в открытом бою им было не взять… Не брезговали они и деревенскими собаками, таскали овец и ягнят, нападали на телят и даже на лошадей…

Они выходили из болота по Старой Гати, которая была устроена когда-то крестьянами из кондовых сосновых стволов, казалось бы, не подверженных гниению. Но против болот не устояло даже сосновое смолье. Гать со временем местами изтрухла, и дорога эта стала таить в себе опасность для путника навеки погрузиться в болотную пучину.

В самом дальнем углу Болота, куда иной раз заносили филина крылья, был остров, на котором когда-то обособленно и замкнуто жили люди. Может быть, это и было то самое таинственное Великое Село, про которое даже Пуго почти ничего не знал.

…Крыло у Пуги скоро совсем поправилось и Велесов вечером отнес его в лес. И снова Пуго стал жить в дупле старой ели, по ночам охотясь на мышей.

Глава 3

Волки

И вот шагаю я лесом, тороплюсь.

– Пу-у-га-а! – Снова раздалось в лесу. Но я даже не вздрогнул на этот раз.

Чего мне бояться нашего деревенского филина? Но не прошел я и половины Большого Леса, как совсем рядом раздался волчий вой, да такой, будто целый хор голодных на спевку собрался…

Волки! Пыжик сразу сунулся мне в ноги, хвост поджал, скулит жалобно. Видимо, встречался с ними в прошлой жизни…

Чего делать? До деревни еще километра четыре, не добежать…

Подавляя страх, я прыгнул с дороги в снег и начал пробиваться по сугробам к большим елкам, хорошо они росли рядом.

Подхватил я под одну руку щенка и полез по веткам повыше. А волки – тут, как тут. Меж елок серыми тенями снуют, зубами щелкают.

И вот сижу я на елке и понимаю, что надежды на спасение нет. И что удивительно, не страшно ни сколько. Мороз так сковал – себя не чувствую, только щенка к груди прижимаю негнущимися руками. А потом и вовсе теплей стало, вроде бы дремa одолевать началa… Сладкий такой сон, будто дома на перине…

И тут слышу, возле лица моего словно ветерок пролетел. Открываю глаза – филин рядом кружит. Сел на ветку и хохочет.

– Ух-ха-ха!

Прошло немного времени, а у меня глаза опять закрываются.

И тут опять этот хохот.

– Э-э, да ведь это он мне спать не дает.

И тут вижу: срывается Пуго с ветки и пикирует прямо на волчицу.

Та он него в сторону шарахнулась, только клыками щелкнула, пыталась в прыжке ухватить птицу. Да не тут-то было.

Волки как по команде в круг сгрудились, ощерились, так что филину стало невозможно нападать на них. Кто-нибудь да успеет перехватить птицу на подлете. И тогда останутся от нашего защитника одни перья да когти…

Сидят волки, смотрят на меня голодными глазами, напротив филин на суку оранжевыми глаза сверкает, будто в переглядки с волками играет, и только у меня глаза мои слипаются, веки словно свинцовые…

Я не видел, как исчез Пуго. Я словно провалился в забытье. И в это время руки мои разжались и, слабо взвизгнув, мой Пыжик полетел вниз.