– Чистоткин! К доске!

Мой товарищ, Вовка Чистоткин, покраснел и пошел к доске на деревянных ногах. Вовка волновался, он знал, что учитель был строг и непредсказуем.

– Пиши условие задачи, – сказал учитель хмуро. Вовка присел и начал писать условие в нижнем левом углу доски. У Вовки была непонятная и неисправимая особенность. Он писал, как все – слева направо, но при этом писал снизу вверх, разделяя доску по диагонали. Когда он писал в тетради, то разворачивал ее так, чтобы строчки ложились ровно, параллельно разлиновке. Доску же он не мог перевернуть, поэтому писанина на доске выглядела довольно странно. Но учитель не видел этого и не знал Вовкиной особенности. Все внимание его было сосредоточено на классе.

Пока Вовка писал на доске решение задачи, учитель задал классу другую задачу. Он выставил на будильнике десять минут для ее решения и неожиданно принялся рассказывать анекдоты. Мы открыли рты. Он рассказывал про колхозы и кукурузу, про русского, немца и американца, которые попали в плен туземцам. О русской сообразительности. Один я запомнил. Да, это, похоже, был не анекдот, а правда: « Американцы решили, что астронавтам в полете понадобятся ручки, чтобы записывать результаты экспериментов и наблюдений. Поэтому американские ученые принялись за разработку особой ручки, которая будет работать при невесомости. Два года бились над задачей. Истратили много миллионов долларов. Выпустили, наконец, такую ручку, которая будет писать в невесомости. А Советский Союз проще решил проблему. У нас космонавтам стали выдавать в полет карандаши….» Класс буквально покатывался на партах от хохота.

Особенно мы радовались за русских с карандашами. Один Вовка Чистоткин отдувался за всех у доски. Ему было очень нелегко, потому что решение задачи поднималось по доске все выше и выше, и вот он уже на цыпочках он пытался дотянуться до верхнего правого угла доски, и не дотягивался…

Тут зазвонил будильник. Учитель остановил его и ткнул пальцем в ближнего ученика, катавшегося со смехом по парте. Это был я.

– Ты! Какой ответ у задачи?

– Какой задачи? – Удивился я. Смех застрял у меня в горле.

– Садись! Кол.

– Ты! – Поднял он моего соседа Кольку Соловьева.

– Кол! – Припечатал учитель снова.

– Ты! – Классный журнал стремительно расцветал колами. Наконец, учитель повернулся к доске, у которой ученик Вовка Чистоткин решал задачу, уже подпрыгивая, что бы достать залезшую на недосягаемую высоту строчку.

– Гора крутой, ишак худой. – Сказал учитель с сарказмом.

– Садись – «двойка»! – Это была единственная на весь класс, выстраданная Вовкой «двойка». Все остальные получили «колы».

Свидание за поленницей

2. Школьный КВН

3. Сосновская.

Гоголь, поэма «Мертвые души». Русский описание дуба. Петр ПАнтелеймонович.

повесть

Я учился в большом районном поселке Шексна километров за десять от родного дома. Нашу деревенскую семилетку, которая располагалась в добротном двухэтажном доме купца и Череповецкого городского головы Милютина, власти превратили с начальную, и нам с пятого класса пришлось покидать родные дома.

В поселке том день и ночь кипела гигантская стройка. По улицам, сотрясая дома, сновали груженые бетоном самосвалы и перевозившие грунт скреперы, похожие на исполинских кузнечиков. В русле большой реки гремели и стенали землеройные снаряды. По ночам над поселком шарили по темному небу длиннорукие прожекторы башенных кранов, и оно, словно грозовое, озарялось вспышками электросварки.

На реке строили гидроэлектростанцию и шлюз большого искусственного канала.

В народе с тревогой тогда говорили что скоро наши деревеньки, стоящие по берегам, могут оказаться под водой, как уже ушли под воду Рыбинского водохранилища сотни деревень и целые города.