Теперь мое сердцебиение учащается по совершенно другой причине. Несмотря на все мои попытки не пускать его в мое пространство, в мою постель, он оказался именно там, и я… я на самом деле не возражаю. Очевидно, что я нахожусь в противоречии, потому что даже когда я пытаюсь сдвинуться и увеличить расстояние между нами, мне не хватает тепла его ладони на моей спине. Коул не пытается сделать шаг, он просто сидит со мной и обнимает меня. Его лицо находится всего в нескольких сантиметрах от моего, я отчетливо вижу каждую черточку и контур его лица.

Он великолепен, конечно великолепен, я не буду этого отрицать, но он также…

Злой. «И все же он позаботился о тебе сегодня», – говорит ворчливый голос в моей голове.

Высокомерный. «Он сидел с тобой на всех уроках и за обедом с того дня, как только появился. Он явно не беспокоится о своем имидже», – ругается голос.

Самонадеянный. «С таким лицом, как у него, кто бы им не был?»

Я вытряхиваю эти мысли из головы, пока этот дурацкий голос не начал защищать Коула. Это раздражает, и мне не нравится, что какая-то часть меня, какой бы маленькой она ни была, начинает принимать его недостатки и все остальное. Я в долгу перед ним за сегодняшний день, а он передо мной в долгу за десять лет унизительных воспоминаний.

Хотя это не то, о чем я думаю, когда придвигаюсь чуть ближе к нему, ища его тепла. Его дыхание обдувает мое лицо, и, боже, как хорошо он пахнет. Этот запах вызывает привыкание и мне хочется придвигаться к нему все ближе и ближе. Застав меня врасплох, его рука обхватывает меня и притягивает ближе, так что я оказываюсь прижатой к его груди.

Я бы усомнилась в его мотивах, но в том, как он держит меня, нет ничего сексуального, он просто пытается утешить, когда я так в этом нуждаюсь. И хотя мое дыхание сбивается, а кожу покалывает, я не отстраняюсь от него. Я просто чувствую, как его сердце бьется о мое собственное, и это как-то расслабляет. Я смотрю на его лицо некоторое время, пытаясь понять этого мальчика с его преступными инстинктами и непоправимой привычкой постоянно встряхивать мою жизнь и понимаю, что он изменился.

Он изменился, он уже не тот парень, который бросил меня четыре года назад с бомбой-вонючкой в шкафчике в качестве прощального подарка. Что-то случилось, что заставило его изменить свое отношение ко мне. Что-то, что мешает ему объединиться с Николь и присоединиться к ее стремлению превратить мою жизнь в ад.

Сейчас, когда я впервые в жизни ночую с Коулом Стоуном, я пытаюсь придумать причину, почему он ведет себя так, как ведет, и, честно говоря, я просто слишком напугана, чтобы выяснить это.

Ты улыбаешься, как озабоченный парень на углу сомнительной улицы

На следующее утро я просыпаюсь от назойливого света, который, проникает в мое окно. Я стону, переворачиваюсь на бок так, что лицо вжимается в простыни, мысленно проклиная себя за то, что не задернула шторы перед сном. Я натягиваю на голову свое пушистое фиолетовое одеяло и пытаюсь снова заснуть.

Однако даже когда пытаюсь погрузиться в глубокую дрему, я чувствую, что-то изменилось, и это меня раздражает. Мне все еще слишком тепло и уютно в моей постели, чтобы встать и посмотреть, почему это сон – опыт, которым я иногда дорожу больше, чем самой жизнью, – становится таким беспокойным. Затем я чувствую причину, по которой мой тупой мозг отказывается отключиться и дать мне немного поспать, я знаю, в чем разница.

Мои простыни не пахнут моющим средством с ароматом цветущего персика, которое использует наша уборщица. Как будто этот запах был перебит чем-то более сильным, чем-то гораздо более утонченным и манящим. Прежде чем я позволяю себе жадно вдохнуть побольше восхитительного аромата, мой мозг переходит в режим перегрузки, и в голове раздаются тревожные звонки. Этот запах не принадлежит мне, этот запах не может быть связан ни с кем из членов моей семьи, потому что я знаю только одного человека, который мог бы оставить следы такого запаха, и я действительно не хочу думать о том, как и почему в этой конкретной ситуации.