За несколько кварталов до рынка повозка притормаживает, и кучер оборачивается к нам:

- Дальше вы лучше пешочком – боюсь, застрянем, да и лошадь оставить негде будет. А тут постоялый двор недалече – заведу лошадку туда.

- Хорошо, - кивает отец Йона. – Давайте сейчас перекусим и разойдемся. Обратно будем выезжать в четыре. Если ничего не случится – встретимся на этом месте.

Йон достает корзину и, дождавшись пока к нам пересядет кучер, мы приступаем к еде. Бутерброды – с вкусной колбасой, пахнущей тмином и кориандром, а в пирожках несколько видов начинок, но какая в каком на вид определить сложно. Кучер и отец Йона особенно не заморачиваются тем, какие пирожки берут, а вот Йон пытается по запаху выбрать несладкие, и это у него неплохо получается. А те пирожки, в которых он подозревает сладкую начинку, отдает мне, зная, что я, наоборот, сладкое очень люблю.

Затем Йон перекладывает оставшуюся еду себе в сумку и произносит:

- Отец, ты все равно будешь занят, а на рынке пока делать нечего, так что мы немного погуляем. Ты же не возражаешь?

- Нет, - улыбается отец. – Только ориентиры запомните. Видите, напротив кафе «Верея»? Если потеряетесь, узнайте, в какой стороне рынок, а потом уже спрашивайте про кафе.

- Пап, - укоризненно произносит Йон, - мы уже немаленькие. Не переживай.

- Как скажешь, - усмехается тот и протягивает небольшой кошель. – Тут немного монет на случай, если захотите мороженного или еще чего.

- Спасибо! – радостно улыбается Йон и утягивает меня из повозки.

Вокруг столько интересного, что не могу определиться, на что смотреть в первую очередь: на наряды девушек, на важных господ, красивые фасады домов или диковинные цветы в клумбах. Кажется непривычным, что можно вот так гулять, и никому до тебя нет дела. Это еще больше укрепляет желание переехать после окончания школы в город.

- Куда пойдем? - с любопытством спрашиваю я.

- Дай руку – боюсь, что потеряемся, - восклицает Йон и хватает мою ладонь.

Оторопело всматриваюсь в его лицо и замечаю, что вид у него несколько потерянный. Осматриваюсь по сторонам и сворачиваю в сторону сквера, в котором сажусь на одну из скамеек и сочувственно улыбаюсь:

- Слишком много людей?

- И людей, и лошадей, и домов, - усмехается парень. – И самое обидное, что некогда все это зарисовать.

Невольно смеюсь – кто про что, а он все про то же:

- Думаю, немного времени у нас есть. Говорят, что многие горожане просыпаются не с самого утра – вдруг и лекарь такой же?

По лицу Йона вижу внутреннюю борьбу, но художник в нем побеждает:

- Тогда я постараюсь быстренько. Хоть самое основное, пока не забыл. А ты, пожалуйста, за временем проследи.

- Договорились.

Он отдает мне свои часы, вынимает блокнот, карандаш и погружается в невидимый для меня мир. Сперва зарисовывает дом в глубине парка, дорожка к которому петляет между яблонь. Затем портрет старика, лицо которого изрезано морщинами. Нарисовав орнамент на следующем листе, он останавливается и спрашивает:

- Ну, что там?

Сверяюсь со временем:

- Ты сидишь меньше часа. Уже закончил?

- Пока да. Пойдем искать лекаря?

- Йон, а вдруг это действительно слишком дорого?

- За диагностику обычно много не берут, не переживай.

- Ладно.

- Пойдем?

- Пойдем.

Интересуемся у женщины, торгующей яблоками, где найти дом лекаря и направляемся в ту сторону.

Взгляд цепляется за женщину, которая идет нам навстречу – она так роскошно и со вкусом одета, что явно принадлежит к аристократии. Почти минуем ее, когда она вдруг останавливается, хватает меня за локоть и говорит, разворачивая к себе:

- Ты действительно не знаешь о своих способностях?