– Не обольщайся. Второй класс тебя тоже удивит. А вот приятно или нет ты сама скоро узнаешь, – рассмеялся Шалика. – Эй, ты чего такая грустная?

– Все хорошо. Тебе показалось. Мне просто не хочется уезжать, – соврала я.

На самом деле я грустила из-за нашего расставания. Мы были знакомы всего два с половиной дня. Но за этот весьма короткий промежуток времени Шалика успел стать моим хорошим ланкийским другом. И мне было особенно грустно от осознания, что мы с ним больше никогда не увидимся. Парень, казалось, понял причины моего уныния и предложил еще раз встретиться в конце моего путешествия по Шри-Ланке:

– Мы можем навестить мою семью. Я покажу, как живут настоящие ланкийцы. Тебе точно понравится!

Я поблагодарила его за предложение и сказала, что подумаю. Хотя мы оба прекрасно знали, что я не смогу его принять. Мое путешествие только начиналось и планировать что-то дальше пары дней было абсолютно бессмысленно. Поэтому мы, наконец, обменялись контактами – до этого момента вся наша коммуникация строилась на доверии и возможности встретиться в заранее оговоренное время на пляже, где работал Шалика, улыбнулись друг другу и крепко обнялись под звуки приближающегося поезда. Через минуту я вместе с чемоданом и рюкзаком за плечами запрыгнула в вагон и отправилась навстречу новым приключениям.

– Шалика был прав.. – сказала я вслух с разочарованием, когда обнаружила, что в вагоне второго класса не было свободных мест.

Так я узнала о том, что билет на Шри-Ланке – это всего лишь возможность зайти в поезд. А уже будешь ты стоять с чемоданом у выхода или сидеть на полу в проходе – вопрос, исключительно, времени и везения.

Ехать мне предстояло не менее трех часов, поэтому я разместилась возле выхода и подперла плечом стенку. Делать было нечего и я стала с любопытством разглядывать ланкийский поезд, который выглядел довольно старо, если не сказать – раритетно. Кое-где не доставало окон, поэтому закрывать двери не имело никакого смысла. Все поверхности были покрыты ржавчиной, включая самые обычные вентиляторы, которые были установлены в обоих концах вагона и, казалось, разносили пыль вместо воздуха. По крайней мере, слой грязи на вращающихся лопатках и защитном корпусе был довольно-таки внушительным.

Количество и разношерстность пассажиров удивляли еще больше. В начале вагона сидела местная женщина с грудным ребенком на руках, рядом с ней – парочка ланкийских бабушек и молодых парней. Чуть поодаль были видны лица туристов – от смазливых и накаченных серферов из Австралии, до влюбленных парочек из Европы и таких же, как и я, одиночных туристов со всего земного шара.

Я стояла возле выхода до тех пор, пока ко мне не подошел местный дедушка. Он посмотрел по сторонам и тихо произнес:

– Большая часть пассажиров выйдет на следующей остановке. Поэтому смотри в оба, если хочешь насладиться остатком пути сидя в пусть и не в комфортном, но все же кресле.

– Вы уверены? – вырвалось у меня.

Но я быстро исправилась и поблагодарила его за весьма ценную информацию. Дедушку это ни капли не смутило. Он был только рад развеять мои сомнения, а заодно и пообщаться на отвлеченные темы. Дедушка, чье имя я не запомнила, а может даже и не спросила, оказался очень интересным и начитанным собеседником. Много десятилетий назад он обучался медицине в Советском Союзе. Был в Москве, Санкт-Петербурге и даже в Минске. Но больше всего меня поразила фраза:

– Я знаю, что Беларусь и Россия – это разные страны, в которых живут разные люди.

Я была приятно удивлена. Ведь девяносто девять процентов ланкийцев, которые задавали мне один и тот же вопрос по поводу моего происхождения, понятия не имели о существовании такой страны как Беларусь. Не говоря уже о том, чем ее народ мог отличаться от другого. Мы общались до тех пор, пока поезд не остановился, и дедушка вместе с сотней других пассажиров не растворился в людском потоке на неизвестной мне железнодорожной станции.