В окно было видно, что снег все идет. — Какая снежная зима, — вздохнула Елена. — Давно такой не припомню. Знаете, Ника, во Франции мне очень не хватало снега. В моем случае это была ностальгия не о березках и бескрайних полях, а о русской зиме с ее снегами.

Я спросила, почему она уехала из России.

— Мой муж работал во Франции, и я поехала с ним в Париж. — Елена усмехнулась. — Впрочем, в разные годы это были Лос-Анджелес, Лондон… Мы часто меняли место жительства. Правда, в последнее время, когда здоровье мужа уже не позволяло много путешествовать, мы осели во Франции, в своем поместье. Виноградники, много солнца — там было все для счастья, кроме снега.

Я все же решилась задать ей вопрос: — А та надпись на окне в «Экипаже»… Вы знаете, кто ее сделал?

 — Эти слова написала я… В один рождественский вечер, когда счастье переполняло меня. У нас с Сергеем была традиция — вечером в рождественский сочельник мы встречались в этом кафе. Так продолжалось много лет. Это долгая история, Ника… И совсем неподходящая для новогодних застолий.

Она замолчала, задумавшись о чем-то. Раздался дверной звонок. Елена вздрогнула, вернувшись к реальности, но не встала из-за стола. — Ника, откройте, пожалуйста, дверь!

* * *

Я открыла. На пороге возник Иван с букетом цветов. Увидев меня, он смутился и машинально сунул цветы мне. Букет был очень красивым — свежайшие белые розы. В гостиную мы вернулись вместе.

— Ты так быстро приехал из Москвы? — удивилась Елена.

Иван пожал плечами: — Самолеты летают через каждый час.

Елена внимательно посмотрела на него. По Ваниному выражению лица было видно — что-то у него там, в Москве, не сложилось, не срослось. И я (нехорошо, конечно) от этого почувствовала едва ли не радость…

 — Как встретил Новый год, Ванечка? — осторожно спросила Елена.

Иван бросил пару слов — мол, спасибо, замечательно, и отвернулся. Я подумала, что, может быть, им надо поговорить наедине, и сказала, что мне пора домой. К моему удивлению, Иван тоже собрался уходить. Он объяснил, что забежал на пару минут, только чтобы поздравить Елену с Новым годом.

Мы вышли на улицу. Я спросила у Вани, давно ли он знаком с Еленой. Он ответил, что познакомился с ней несколько лет назад. А вот мой вопрос, знал ли он ее мужа Сергея, вызвал у Ивана замешательство.

Он долго молчал, а потом сказал: — Мужа Елены Павловны звали Александром. Что касается Сергея, о котором вы спрашиваете… Да, я знал его. Собственно, я сейчас живу в его квартире.

— А где он сам? Иван посмотрел на меня как-то странно и не ответил. Создавалось впечатление, что и он, и Елена явно что-то недоговаривают. — Неужели это тайна?

Иван смутился: — Скажем так — это не моя тайна. Пусть Елена сама расскажет вам, если захочет. Мы подошли к «Экипажу». Представив, что вот сейчас Иван уйдет, и я никогда его больше не увижу и в ближайшие сто лет зачахну в своей башне, как положено образцово-показательной принцессе, я отчаянно выдохнула: — Не хотите зайти к нам в кофейню?

Глупая фраза, да? И произнесена — жалкой просящей интонацией. Я себя ненавидела в этот момент. А что же Иван? Он мог бы разрешить неловкую ситуацию парой слов: «конечно, почему бы и нет?!», но Иван смущенно кашлянул (должно быть, ему просто стало меня жаль): — Извините, Ника, я не могу. Сегодня не получится. Очень вымотался, да и настроение неподходящее.

Кажется, я даже покраснела от стыда и поспешила сбивчиво проститься.

…Ночью я никак не могла заснуть. Я вспоминала события дня, разговор с Еленой и чувствовала волнение. Я почему-то была уверена, что история Елены и таинственного Сергея имеет отношение ко мне и что все мы странным образом связаны. И еще я вдруг подумала, что сегодняшний день, первый день наступившего года, действительно определит весь мой год. Только я пока не знала как.