Надо сказать, что жили мы с соседями очень дружно. Даже скорее как-то по-родственному. Мы все ещё помнили те времена, когда двери квартир запирались только на ночь. А окна даже первых этажей летом оставались открытыми ночи напролет. Живя в материальном смысле приблизительно одинаково, мы готовили впрок, угощая соседей своими нехитрыми деликатесами. Собирались вечерами играть в лото. Часто вместе отмечали праздники. Одалживали трёшку или пятёрку до зарплаты, помогали в трудную минуту, радовались друг за друга в минуты счастья. Я выросла в этом мире открытых дверей и душ и поэтому ещё долго оставалась открытым и простодушным человеком. Из всех соседей связь с семьёй тёти Зины была самая крепкая. У неё было трое детей и муж дальнобойщик. Мы переехали, когда мне было 9 лет. И тётя Зина сразу взяла маму под свое крыло. Она была старше мамы на 7 лет, работала продавщицей в овощном магазине, любила петь песни, шутить и веселиться. Я провела в квартире соседей времени не меньше, чем в своей собственной. А Маринка, младшая дочь тёти Зины, была частой гостьей в квартире нашей. Поэтому для меня было вполне естественным и привычным проявление соседской заботы.

– Хорошо, что ты вернулась рано, – продолжала между тем соседка. – А то бы мне пришлось сторожить тебя всю ночь.

– Ну, тёть Зин! Зачем сторожить? Я ведь уже взросленькая девочка, – с аппетитом уплетая котлеты, с полным ртом промычала я.

– А затем, что матери нет. А я ей слово дала, что присмотрю за тобой. Она ведь тоже бы не легла спать, тебя не дождавшись.

Я с нежностью посмотрела на соседку. Про маму она сказала чистую правду. Она никогда не могла заснуть, не дождавшись меня. Дедлайном моих гуляний, даже во взрослом возрасте, была полночь. И если я задерживалась, мама, как стойкий часовой, в любую погоду ждала меня на балконе, с тревогой вглядываясь в ночь. Меня это, конечно, очень напрягало. Я злилась, доказывала, что её поведение глупо. Что я не могу нигде расслабиться, зная, что она не спит и беспокоится. Что я уже взрослая. Что я так никогда не устрою личную жизнь. Что я… В общем, боролась за свои права, как могла. Мама обреченно соглашалась, говорила, что я, конечно, права. Но мир нынче стал опасен. На улицах и во дворах фонари горят через один. По городу ездят бандиты. По двору шляются ночи напролет пьяные компании. В нашем подъезде выкручены почти все лампочки и в нем уже не раз были замечены наркоманы. Недавно она слышала выстрелы. А в соседнем дворе ограбили и зарезали мужчину. Всё это было верно, конечно. И отчасти я её понимала. Но моей «гуленской» натуре, как воздух, нужна была свобода и независимость. «Вся в папу, – с грустью в голосе вздыхала мама. – Только пить, как он, не начни». Но я к тому времени выпивала изрядно. Ведь пили все. В любой компании, будь то сообщество художников, литераторов, музыкальный андеграунд или быстро разбогатевшие молодые бизнесмены, спиртные напитки лились рекой. Ими приправлялись и весьма интересные интеллектуальные беседы, и творческие проекты, да и просто посиделки в ресторанах. Кстати, в этот злополучный вечер я тоже была навеселе.

– Что это за новый ухажёр у тебя? – между тем интересовалась тётя Зина. – Опять шибздик – «метр с кепкой»?