Ничего не говоря, Пираев последовал к выходу. Виталик остался стоять как вкопанный среди опрокинутых стульев и лужей разлитого супа перед собой.

— Нормально начал, — зло усмехнулась Алла Галич.

Шутка это была или нет, он не понял. Через мгновение ушла и она, оставив незадачливого парня в одиночку переваривать случившееся. Постепенно толпа любопытных разошлась. Он же поднял стулья, поправил стол, вскинул на плечо рюкзак и тоже поспешил убраться из столовой. Он и так за последние два дня привлёк слишком много внимания к своей персоне. Вчерашняя вечеринка плюс угроза отчисления. Многовато для такого короткого срока.

С трудом отыскав кабинет психолога, Виталик нерешительно постучал. Услышав короткое «Войдите», дёрнул за дверную ручку. Похоже, все только его и ждали. За огромным столом в конце кабинета сидела женщина лет сорока и ректор. Рядом в стороне расположились Марина и Антон. У последнего из носа торчали ватные томпоны, а под глазами успела образоваться синева. Все четверо смотрели на вошедшего, отчего стало как-то неуютно.

— Проходи, Воробьёв, — властно сказал ректор, протирая платком очки.

Парень молча прикрыл за собой дверь и отошёл к остальным провинившимся. Все трое сидели вдоль стены на неудобных стульях. Женщина-психолог изучающе осматривала их.

— Итак, ребята, кто первый начнёт говорить о том, что произошло в столовой? — спокойно и даже как-то непринуждённо спросила она.

Все молчали. Как только ректор водрузил протёртые очки с огромными линзами на лицо, он решил сам начать разговор.

— Вега, вы, кажется, что-то хотели рассказать, — начал он.

Девушка изобразила удивление.

— Разве? Я вообще не понимаю зачем меня позвали. Сижу я, значит, пью чай в столовой, как вдруг шум да гам. Поворачиваюсь, а этот стоит с разбитым лицом, — она кивнула в сторону Антона, — а этот, — посмотрела на Виталика, — весь в супе. Ничего не понимаю. Встаю, подхожу, глазею вместе со всеми. Тут вы, Георгий Филиппович, нарисовались. Тут я хотела что-то сказать, а вы меня к ним прибили, хотя я вообще не при делах. Вот сижу тут с вами, оправдываюсь.

Психолог растерянно посмотрела на ректора. Тот лишь тяжело вздохнул, вытирая платком вспотевшую лысину.

— Ну, ясно. А ты, новенький. Есть что рассказать? Просто так в нос не бьют.

Переведя дыхание, Виталик постарался ответить как можно спокойнее, хотя голос всё равно дрожал от волнения:

— Это что-то невероятное. Сижу я, значит, в столовой. Ем суп, обсуждаю с парнями учёбу, делимся впечатлениями. Тут вдруг слышу у себя за спиной грохот. Смотрю, а этот, — он кивнул в сторону Пираева, — летит прямо на меня. Нет, не драться. Просто споткнулся о чей-то рюкзак. Это я уже потом понял. Парни рассказали. А сразу-то не знал.

— Ага, споткнулся о чей-то рюкзак и упал прямо на тебя, — ехидно проговорил ректор, усмехаясь фантазии Виталика.

— Нет, не так. — Виталик закатил глаза, представляя вырисовывающуюся в голове картинку. — Я его ударил, но лишь потому, что решил, что он хочет на меня напасть. Глупо получилось, знаю. Но вышло как вышло. Ничего уже назад не вернёшь.

— Прекрасно! — хлопнул в ладоши мужчина, недоверчиво улыбаясь. — Послушав вас получается, что и наказывать вас не за что. Выходит, зря я вообще собрал вас здесь.

— Ну что вы, Георгий Филиппович. Главное, что во всём разобрались, — поддержала его Марина, наивно полагая, что тот им поверил.

Ректор хотел было что-то возразить, но психолог его опередила:

— Вероятно, молодые люди не хотят публично признаваться в том, что на самом деле между ними произошло. Однако, прошу заметить, инцидент имел место быть. Так может попытаемся разобраться во всём здесь и сейчас? Это лучше чем выносить ситуацию на дисциплинарную комиссию.