– Я говорил, что мне у вас нравится?

– Нет, но, судя по тому, как вы себя ведете…

У Танюши проблемы, а решать их нужно мне. Надо ехать на дачу и в очередной раз общаться с Валюшиными партнерами. Зачем мне все это? Почему она никак не может оставить меня в покое? Тяжело быть в «родстве» с непробиваемыми личностями.

– Будете ждать в машине, или отправитесь на кухню?

– Вы наверняка голодны! – осенило Зимина.

Очень предупредительно с его стороны – позаботиться о моем желудке.

– Уверен, как только вы поужинаете, все станет казаться не таким отвратительным, даже я. Признайтесь. Вы меня терпеть не можете.

– Признаюсь.

– Вот и славно, уже легче?

За что? Ну почему я должна терпеть его в собственном доме? Пока я переодевалась, Золотой Мальчик приготовил бутерброд из того, что нашлось в холодильнике, и, надо признать, сделал это весьма профессионально.

– Спасибо, – буркнула я. – А вы?

– Я уже ужинал.

Конечно, поэтому жизнь ему не кажется такой противной, даже от общения со мной.

– Так и будете сидеть и смотреть мне в рот?

– Простите, ухожу. Сам терпеть не могу, когда на меня смотрят.

Надо же, а мы, оказывается, тоже очень чувствительны! Он путешествует по моей квартире и с интересом рассматривает всевозможные безделушки, так не дающие спокойно жить Танюше.

– У вас потрясающая квартира! – воскликнул Зимин.

Танюша испытывает ко всему этому такое же чувство, только она еще и хочет все это иметь. Ей не дают покоя картины на стенах, о которых она знает больше меня, потому что привыкла все делать обстоятельно и выяснила, кто и сколько стоит. Она глотает слюни, глядя на огромный резной буфет с посудой, трясется от прикосновения к полированной поверхности старого кабинетного рояля и обшитых темным деревом панелей на стенах. Ей не дает спать библиотека и точит как червь зависть при виде безделушек, которыми мамочка, тетушка Полли и я время от времени себя украшаем. Танюша не может смириться с тем, как несправедливо распорядилась судьба и отдала все эти богатства в руки женщине, которая не придает особого значения вещам, просто пользуется и не знает им цену.

– Какая замечательная библиотека, и вообще у меня такое чувство, что я уже все это видел тысячу раз.

Ага, в моем сне! Какой же замечательный сон я видела однажды! Какое богатое воображение я вырастила себе в этом заколдованном Замке. Эта библиотека наделала много вреда детскому уму: нельзя было в изобилии держать такое количество рыцарских романов поблизости от слишком впечатлительной девочки. Но кто же мог подумать, что все эти толстые фолианты с ятями активно читаются по ночам с фонариком под одеялом! Ни моему деду, ни Мадам не могло прийти в голову, что девочка, пишущая на отлично сочинения про подвиг на Малой земле, будет читать весь этот романтический бред.

– Мы опоздаем, – сказал он тихо, где-то совсем рядом, над моим ухом.

Я оглянулась и чуть не упала, столкнувшись с ним.

– Я стану еще и заикой, – сказала, высвобождаясь из его объятий. Он хитро улыбнулся, развернулся на каблуках и пошел в коридор за моим плащом.

Танюша встретила нас очередным «наконец-то» и потащила Зимина в другую комнату. Я заставила себя не смотреть на эту сладкую парочку. Что-то похожее на ревность шевельнулось внутри. Какое мне дело до этих двоих, так мило по-семейному беседующих в сторонке?

Это какая-то чужая жизнь, в которую я нечаянно, против своей воли, вторглась, не мои друзья и разговоры. Надо выбросить из головы Зимина, поболтать с Танюшиными подружками и Валюшиными партнерами и убраться восвояси. Следующий раз надо быть потверже и не пускать в дверь ни Коняевых, ни их Золотого Мальчика.