— Так не бегай, что ты ко мне прилип, как пиявка? — шипит в лицо мегерой.

— Да ты же вообще башкой не думаешь. Кого ты в мою квартиру притащила? Ты хоть представляешь, что могло случиться?!

Распаляюсь и не замечаю, как перехожу на крик. Потому что бесит. Она меня бесит, до одури. До трясучки раздражает своими выходками.

— Это мои одногруппники, и я делаю то, что хочу, понял?!

— Шмотки свои иди собирай, — и я толкаю ее в комнату.

Кристина теряется и несколько секунд хлопает глазами, не в состоянии понять, что я задумал.

— Ты меня выгоняешь?! — задыхается от негодования.

Грудь вздымается под плотным топом, облегающим фигуру. И картина эта почти смягчает меня.

— Ты переезжаешь ко мне.

— Чего-о?! С какой это радости?!

— Потому что мне осточертело носиться туда-сюда, чтобы прижать твою задницу в очередной раз, а так будешь под моим присмотром, чтоб дичь не творить всякую.

— Хрен тебе, — показывает средний палец, а у меня перед глазами красная пелена встает.

Кристина

Ой, кажется, я перегнула с факом. Лицо Тимофея каменеет. Он разворачивается и идет в кухню, а я могу перевести дыхание и успокоить бешеный пульс. Возвращается с большим мусорным мешком и проходит мимо в комнату.

— Эй! — залетаю вслед за ним. Тимофей открывает мой шкаф и начинает скидывать одежду. — Ты что, совсем идиот?! Это же мусорный пакет!

Визжу и пытаюсь вырвать из его рук черный полиэтилен.

— Я не повторяю дважды. Сказал, что ты едешь ко мне, значит, собрала жопку в кучу и побежала шмотье собирать! Иначе это сделаю я.

— А может, тебе ещё и отсосать прям тут?

Прикусываю язык, но уже поздно. Глаза Тимофея вспыхивают, как два факела, и он тянется к застежке ремня.

— Да я не против…

— Все-все, я поняла, — зажмуриваюсь и слышу смешок.

— Тогда не трынди, если не готова за слова отвечать.

— Хватит ко мне лезть… — предпринимаю ещё одну слабую попытку возразить.

— Ой, да я даже не начинал! Так что ты по своей воле выйдешь и сядешь в тачку. Или тебе помочь?

— Отвали от меня, я уже сказала! — упираю руки в бока и смотрю на довольную рожу Тимофея.

— Понял.

Он подходит ко мне, и я не успеваю моргнуть, как оказываюсь висящей вниз головой.

— Эй, отпусти! Это незаконно! — долблю по спине и дергаюсь, чтобы он поставил меня на пол.

Но ему хоть бы хны, только усмехается и цепляет набитый мешок.

— Замолкла, а то кляпом заткну.

— У тебя нет кляпа, — тут же парирую и слышу ещё более громкий смешок.

— Ну как это нет? Очень даже есть. Один кляп всегда при мне.

До меня доходит, что он имеет в виду, и я затыкаюсь. Щеки вспыхивают, и я тяжко сглатываю.

Именно в этот момент я красочно представляю, как Тимофей затыкает мне рот этим самым кляпом. Трусики намокают, и приходится закусить губу, чтобы не застонать — такая картинка реалистичная перед глазами возникает.

— Чего притихла?

Он перехватывает меня поудобнее, и я охаю, когда его плечо впивается в живот.

— Думаю, как отомщу тебе за это все, — рычу и снова пытаюсь ударить его коленкой.

— Отомсти мне послушанием, — сзади пикает сигнализация, и я оказываюсь на переднем сиденье. Тимофей закидывает мешок на заднее, чуть ли не придавив меня им, и хлопает дверцей. Я уже тянусь к ручке, но машина снова пикает, и двери блокируются. Я рычу от бессилия и смотрю, как Тимофей обходит машину спереди.

Садится за руль и сразу рвет с места. Меня прижимает к сиденью, а внутри взрывается страх.

— Можно так не гнать? — сиплю я, крепко сжимая ручку дверцы.

— Страшно? — коварно усмехается Тимофей.

— Страшно! — выкрикиваю и ловлю на себе удивленный взгляд опекуна.

На удивление, он без лишних подколов притормаживает, и я выдыхаю.