Хотя как мужик мог бы и сам что-то решить, но нахера ж.

Достаю из бардачка комплект ключей и выхожу. После теплого салона ночная прохлада продирает до дрожи.

Осень. Самый ненавистный сезон. Дожди и слякоть в детстве заставляли сидеть дома, а не тусоваться с пацанами во дворе. Тогда, в детстве, мы как-то не делили друг друга на богатых и бедных. Сбегали в соседние дворы, где было намного веселее, чем за нашими высокими заборами. В золотых клетках.

Трясу головой. Некогда мне тут воспоминания мусолить, да и на кой черт я вообще туда лезу? Это прошлое, пусть в прошлом и будет, а мне здесь и сейчас отлично живется. Бабки, бабы, клубы. Ещё бы от мыслей о пигалице избавиться и продолжить трахать кого захочу, цены б мне не было.

Поправляю куртку и вхожу в подъезд. Лифт меня доставляет на нужный этаж, до меня доносится приглушенная музыка, и я мысленно отдаю дань проектировщикам этого дома за звукоизоляцию, потому что стоит открыть дверь, как меня чуть ли не сносит звуковой волной. Уши закладывает от басов.

В квартире полный хаос, в котором участвует толпа студентов таких же, как пигалица. На меня не обращают никакого внимания, все заняты весельем. И как вишенка на торте, какой-то хер с горы лапает пигалицу. Оттаскиваю самоубийцу от тела моей подопечной, а она и не замечает, продолжает жопой крутить. Прохожу к звуковой установке, по пути расталкивая нескольких пацанов, и вырубаю звук нахер. Аж голова трещать начала от громкости — как тут вообще можно было находиться и не свихнуться?!

— Эй!..

— Ну-ка верни музыку!..

— Мужик, ты чего?!..

Особо смелые пьяно выкрикивают ещё что-то, но я глазами нахожу пигалицу и впиваюсь в неё взглядом.

— Веселье закончено, расходимся по домам, детки. Родители уже заждались.

— Да ты кто такой вообще?! Не ты нас сюда приглашал, не тебе и выгонять!

Продолжаю смотреть на Кристину — может, хоть у неё сработает инстинкт самосохранения. Но девчонка только вздергивает носик и складывает руки на груди.

Ухмыляюсь. Ну раз так, то…

Хватаю первого попавшегося пацана за шкирку и волоку на выход. Распахиваю дверь и чуть ли не пинком отправляю бедолагу в подъезд.

— На счет пять вас тут не должно быть, иначе все вот так полетят. Это моя квартира, и я решаю, кто здесь может находиться, а кто катиться к черту, — добавляю в голос жесткие нотки, и молодежь проникается, потому что бочком протискивается к выходу.

Некоторые бросают взгляд на Кристину и её подружку, которая, видимо, решила остаться и посмотреть, что будет дальше.

— Тебя тоже касается, — обращаюсь к ней, когда в квартире никого, кроме нас троих, не остается.

— Я никуда не пойду, пока не удостоверюсь, что вы ничего не сделаете Кристине!

Смело. Прям под стать пигалице. Та тоже не будет молча стоять.

Начинаю мысленный отсчет. Три, два о…

— А что это ты тут раскомандовался? Вали к себе домой и там командуй своими гостями, а тут я вправе пригласить друзей!

— Милочка, ты будешь иметь такое право, когда закончишь универ. Тогда хоть на голове своей стой, все равно там нечего беречь. Сейчас ты слушаешься меня… На выход! — снова рычу на её подругу.

И та делает шаг назад, бросает вопросительный взгляд на Кристину, и пигалица ей кивает.

— Все нормально будет, иди домой.

Рыжая подхватывает рюкзак, и мы остаемся с Кристиной наедине.

— Опять настучали на меня? — фыркает моя головная боль.

И меня подрывает. Сокращаю расстояние между нами и притягиваю Кристину к себе.

— Ты че думаешь, я в игрушки с тобой играю? Мне делать больше нехер, как бегать за тобой?

Кристина дергается в попытке высвободить руку, которую я стискиваю.