Тем более вон какая кофеварка у Тимофея, я о такой давно уже мечтаю и хожу в магазин техники облизываюсь на неё. Но как-то тратить такие бешеные деньги на какую-то кофеварку для меня неприемлемо.

Готовлю первую порцию, когда в кухне появляется виновник моих мыслей.

— Кофе будешь? — не жду ответа и загружаю вторую порцию.

Тимофей удивленно смотрит на меня, а я решаю немного передохнуть от этих стычек. А то как только появился в моей жизни, так я в боевой стойке постоянно. Выходной взять хоть один.

Ставлю на стол две чашки с дымящимся напитком и усаживаюсь на барный стул. Тимофей окидывает взглядом кофе, и не успеваю я взять свою порцию, меняет чашки местами. Я фыркаю и беру замененную чашу. Делаю глоток, не сводя взгляд с опекуна.

Волосы аккуратно зачесаны назад, на запястье часики сверкают. Одет в синий костюм, белую рубашку с расстегнутыми верхними пуговицами, и я задерживаю взгляд на яремной ямке. Точнее — на цепочке на его шее, а крестик как раз покоится в этой ямке. И это зрелище ненадолго выбивает меня из реальности.

— Мало ли, вдруг решила отравить в собственном доме, — возвращает его голос в реальность.

— И сразу же сесть как единственная подозреваемая. Ну уж нет, — морщусь.

А Тимофей фыркает:

— Ну почему же единственная? У меня достаточно врагов. — Это признание ставит меня в тупик. Опекун быстро допивает кофе и встает: — У тебя три минуты, чтобы собраться и выйти. Через четыре минуты я уезжаю, и сама будешь до своего универа добираться.

Скриплю зубами. Вот же скотина, и надо ж было умудриться одной фразой весь настрой дня убить! Гад!

На удивление, я успеваю за отведенное время даже привести себя в порядок и выскочить в гараж. Тимофей уже сидит за рулем, машина заведена, а до меня постепенно доходит, что он бы уехал и кинул меня тут на произвол судьбы.

Скрипя зубами, сажусь на заднее сиденье и хлопаю дверью.

— Ещё раз хлопнешь, получишь по заднице с такой же силой, — спокойно говорит опекун, выруливая из гаража.

Стискиваю зубы и давлю из себя улыбку:

— У тебя прям ненормальная тяга к попам.

Машина спокойно катится по улочкам города, а я позволяю расслабиться и откинуться на сидение.

— Ну почему же к попам? Только к одной заднице непослушной подопечной.

Хмыкаю:

— Ну ты же понимаешь, что через мою… кхм… попу ты ничего не добьешься?

Стискиваю бедра и кусаю губу. Ловлю в зеркале заднего вида вспыхнувший взгляд Тимофея и понимаю, что с каждым разом наши перепалки мне нравятся все больше. Они заводят и держат в тонусе.

— Ну, это смотря чем воздействовать на твою… кхм… попу.

— Ладонь не подействовала, — наклоняюсь вперед и выныриваю между сидений.

Любуюсь на спокойный профиль Тимофея, и в кровь в венах ускоряется от зрелища, как он сидит за рулем и следит за дорогой.

— У меня в арсенале не только ладонь, — поворачивается и выгибает бровь.

— Как интересно, — говорю с придыханием и тут же удивленно хлопаю глазами.

Это что ещё за заигрывания и томные вздохи в сторону этого отпетого гада?!

— Ага, могу даже продемонстрировать, как оно работает, — кивает вниз, а я непроизвольно опускаю взгляд.

Вязкая слюна наполняет рот при виде внушительного бугра в его брюках. Ощущаю тяжелый взгляд на своем лице. Дергаюсь, словно тело получило разряд.

— За дорогой следи! — огрызаюсь и откидываюсь на спинку сиденья.

Слышу смешок и стискиваю руки в кулаки. Вот почему он так на меня действует? Трусики хоть выжимай. И это только от его грязных намеков, но я почему-то весьма ярко представляю, как именно он может меня воспитывать, и от этого только сильнее жар внизу живота.

— Приехали, — тормозит возле бордюра.