– Посмотри на меня. Посмотри.

– Зачем? – я почти закричала, но все же посмотрела на парня.

– Во-первых, давай возьмем себя в руки.

– Да как я могу?

– Тише, Энни. Во-вторых, перестань паниковать. Слушай, я конечно не врач, но даже я знаю, что из-за одного… первого раза не будет ничего страшного. Никаких детей или что тебя так испугало. Из-за одного раза ничего страшного не случится.

– А как же закон подлости?

– А как же законы здравого смысла? – Он постарался выдавить улыбку, но увидев ужас в моих глазах, прекратил попытки.

Разумеется, я – пессимист. Но с законом подлости я знакома слишком хорошо. Он всегда проявляется. Всегда. Стоило мне заиметь все, о чем только могла мечтать, как я тут же все и испортила. Стараясь дышать ровно и правильно, я закрыла глаза, чтобы успокоиться.

– Вот и правильно, успокаивайся.

– Саймон, все это так нелепо. И как я могла так поступить? Никогда бы не подумала…

– Да уж. Я так перед тобой виноват. Я знаю, что сейчас ты наверняка думаешь о том, как теперь с этим жить и все в том же духе, но, пожалуйста, постарайся просто забыть. Хотя бы на время. Знаешь, как говорят в фильмах про такое?

– Что это было глупым недоразумением, минутной слабостью?

Не было это никакой минутной слабостью!

– Да. Люди – это же всего лишь люди. Я должен был держаться и быть сильным ради тебя, хотя бы до определенного момента, но у меня это паршиво получилось. Всем свойственно делать глупости.

– А как же мне быть с тем, что я прочитала? – истерически прошептала я. – С тем, что ты… с тем, что я люблю тебя? Люблю больше всего на свете.

– И я люблю тебя. – Его лоб прикоснулся к моему. – Но не думай об этом хотя бы пока что. Просто перевари это у себя в голове. Пусть уляжется. Мы еще успеем об этом наговориться.

– Ладно.

– И постарайся простить меня, если сможешь.

– Ты уже столько раз передо мной извинился, а я ни разу не…

Дверь в комнату открылась и на пороге показался мистер Джейкобс в своей рабочей форме. Саймон незаметно выпустил мои руки.

– О, привет ребята, – как всегда доброжелательно поздоровался мужчина. Форма полицейского, как обычно с иголочки, очень ему шла. Почему-то я представила, как в подобной форме шикарно смотрелся бы Саймон. – Почему у вас тут такой холод?

– Я готовил яичницу с беконом, но застрял в душе и она сгорела. Такой запах стоял. Пришлось проветривать.

– Понятно. А где сковородка?

– Ее нельзя было спасти, и я ее выкинул.

– Выкинул сковородку?

– Да, она лежит в мусорном баке рядом с домом. Мне принести показать?

– Да нет, я верю. Но, похоже, уже больше не пахнет, так что можно закрыть окно, пока пневмонию не подхватили.

Мистер Джейкобс прошел в другую часть кухни, закрыл окно и повернулся к нам.

– Энн, что с тобой случилось? Почему ты плачешь?

– У моей подруги умер щенок. Он мне нравился. – Почему-то смерть щенка – это первое, что пришло мне в голову.

– Оу, сочувствую. К животным так привязываешься. Кстати, Саймон, а ты не хотел бы завести собаку? В детстве ты очень любил соседского пса. Как же его звали?

– Его звали Каро. И он умер через год после маминой смерти. Стоя на его похоронах, и наблюдая за тем, как Беки Роджерс поливала его могилу слезами, я понял, что тема с собакой очень сомнительная. – Саймон злился. – И, отец, мы с Энни могли бы закончить разговор?

– Нет, Сай, я уже ухожу. – Я поднялась со стула. – Надо помочь подруге с похоронами малыша Каспера. Приятно было с вами увидеться, мистер Джейкобс.

– Мне тоже, Энн. Заходи почаще.

Если бы вы знали, что я натворила, то и на порог бы меня не пустили.

– До свидания. – Опустив голову, я вышла из кухни, Саймон последовал за мной.