– Матушка, мы обязательно поможем коровкам, но, кажется, Создатель послал нам знак и мы просто обязаны им воспользоваться! – схватила я за руки Табею.

Оттого, что я смотрела ей в лицо, увидела, как скотница невольно поморщилась.

– Что?

– Да ранки какие-то на руках появились. От коров, что ли, заразилась… Прям беда!

– Да не беда, а счастье! Переболев коровьей, ты не будешь подвержена чёрной оспе, – попыталась успокоить я монахиню, осторожно осматривая её руки.

Конечно, ветеринары зверушек лечат, но моё умение обрабатывать раны, перенятое от матери в прошлой жизни, и на людях можно применить. Обмыла заживляющим отваром руки Табеи, осторожно смазала смягчающей мазью, которую мы с ней смешали, чтобы обрабатывать вымя коз и коров, и аккуратно обвязала чистыми полотнами, приготовленными на всякий случай в специальной корзинке.

– Как же я теперь работать стану? – смущалась такой заботе скотница.

– А ты, пока руки не заживут, другое важное дело исполнять будешь, – успокоила я хлопотунью.

– Интересно, какое же?

– Вот слушай…

Лекция о пользе вакцинации затянулась надолго. И хоть была моя покровительница родом не из тёмных селянок, а из богатой купеческой семьи, но просвещение и грамотность для женщин в эти времена обязательными не являлись, потому объяснять приходилось многое.

– Но без благословения матери-настоятельницы я на такое не пойду! – уперлась Табея даже после того, как приняла мои толкования. – Всё в монастыре делается по воле её.

Да кто бы спорил. Что ж, пошли заниматься просветительской деятельностью дальше.

6. Глава 6

Всё же удивительный навыком обладает мать-настоятельница: умеет слушать. Второй раз я в её кабинете наблюдаю, с каким ангельским терпением – не поморщилась, бровью не повела – она выслушивает просителей.

Сегодня в роли просительницы я. Табея, увязавшаяся за мной для моральной поддержки, старательно кивает, поддакивает и вздыхает в нужных местах. Прошу я не за себя, а за сестёр, которых хочу спасти прививкой от страшной напасти – чёрной оспы. Думала, что смогу разумно донести информацию о пользе вакцинации, но рассказ получился сумбурным и сбивчивым.

Дождавшись, когда я выскажусь, игуменья подняла на меня взгляд, который во время моей неуклюжей презентации не сводила с чернильницы, стоявшей на её столе, и спросила:

– Это всё, что ты можешь сказать по данному вопросу?

Конечно же нет! Я могу рассказать о том, как ратовала за профилактику оспенных эпидемий российская императрица Екатерина Вторая, о том, как во второй половине двадцатого века Всемирная Организация Здравоохранения торжественно объявила: на планете Земля с оспой, унёсшей миллионы жизней, покончено. Ой, да много чего на эту тему вдруг всплыло в моей памяти, но… Все эти сведения были из другого мира и другого времени. Для реальных событий была придумана совсем иная история.

Я рассказала про то, что в замке родителей по матушкиному приказу процедуру вариоляции проводили регулярно. А матушка узнала о пользе прививки коровьей оспы людям в детстве от знахарки, лечившей обитателей родового поместья.

– Всё, – ответила я настоятельнице.

– Тебе тоже эту операцию делали? Можешь шрам показать?

Это было самым слабым местом моего выступления. Моё новое тело не было привито, и следа от рекламируемой вариоляции, конечно же, не было.

– Я не знаю, по какой причине матушка не сделала мне прививку, пока была жива, но я, чтобы доказать пользу процедуры, готова сейчас, на ваших глазах, проделать эту операцию на себе, – горячо заявила я, доставая из корзинки прикрытое чистой салфеткой блюдце с приготовленными корочками коровьих болячек, флакончик с травяной настойкой – использую вместо спирта – и иглу, которой буду царапать кожу.