Представляю, в какой ярости будет Басманов, когда я все расскажу ему. Теперь можно было признаться, ведь Альберт добился своего: улизнул из города с необходимой информацией, оставив моего брата в живых.

– Ковалева Полина!

Грубый крик заставил меня содрогнуться. Я сделала шаг вперед.

– Находящийся под следствием от свидания с вами отказался.

Хлопаю глазами, пока передо мной закрывается массивная дверь.

Что это значит?

Нет, не так. Это означало скорую смерть или медленную?

Рустам в ярости, думать нечего. Для него я предательница, которая сыграла с Альбертом на пару.

Оглядываюсь вокруг. Страх пробирает до костей. Признаваться было поздно, Рустам все знает.

Басманов не привык сидеть в тюрьме или пусть даже в следственном изоляторе из-за предательства женщины. Такие люди, как он сюда никогда не попадают.

Это огромное унижение для него.

Я его унизила.

Телефон в кармане вибрирует. Звонит Карина.

– Полина, зря я тебя отправила. Рустама скоро отпустят, – радостно прощебетала Карина.

Молча отключаюсь. Скоро – это через неделю? Через три? Или сейчас?

Не успеваю подумать, как в руке снова ощущаю вибрацию. На этот раз короткую. На экране отображается всего одно сообщение…

Рывком прислоняю холодные пальцы к своей шее. Чувствую, как учащается пульс, и кровь погнала по венам сильнее. В глазах резко потемнело. До обморока.

– Соскучилась по свиданию? Скоро оно будет. Не романтическое. Не заслужила. И, Полина… застегни пальто. Простудишься, родная…

Он ждал меня возле дома.

Когда брат уже уехал на работу, а я спешила в институт.

Спешила, позабыв о том, что он мне пообещал.

Коричневая иномарка не вписывалась в пейзаж серой московской пятиэтажки. Наша с братом квартира стоила дешевле, чем часы на его крепких запястьях, плавно переходящих в сжатые кулаки.

Эти кулаки выдавали тихую ярость.

– Чего застыла? – процедил он сквозь зубы.

Нервно сминаю в руках ремешок от сумки. Мы не виделись три чертовых недели.

Три недели назад он был нежным мужчиной, который устроил свидание не воздушном шаре.

Сейчас передо мной стоял зверь.

Зачем я ему нужна? Предательница. Совсем не хорошая девочка. Он таких убивает.

Зачем я ему нужна?!

Я сделала несколько шагов вперед. Между нами осталось пару метров.

– Рустам…

Дьявол вскидывает взгляд. Темнеющий взгляд, полный ненависти.

Я его унизила. Заставила богатого мужчину испытать все прелести тюремного заключения. Он там никогда не должен был находиться.

– Прости меня, – все, что я смогла из себя выдавить.

Хочу добавить, что у меня не было выбора.

Но Басманова это не интересует. Он рывком хватает меня за руку, заглушает крик и усаживает в машину.

Насильно.

Двери блокирует и выхода лишает.

И я вдруг понимаю: не простит. Не забудет он такое.

Я помогла его врагу.

Мы мчались на огромной скорости. Стоял прохладный май, за окном лишь светало. В кармане завибрировал телефон – это брат звонил узнать, добралась ли я до учебы.

– Сюда дай! – почти утробно.

Рустам протягивает руку. Сам выхватывает телефон из моих ослабевших рук.

И рывком выбрасывает его в окно.

Боже мой. Он разъярен.

– Мышей любишь?

Я молчу. Рустам грубыми пальцами впивается в подбородок, заставляя на себя смотреть.

– Отвечай, сука.

– Н-нет… – шепчу растерянно.

Между нами больше ничего не может быть.

– Я вот тоже не любил. За три недели привык… – процедил зло, – твою мать, даже в самой шикарной камере есть дерьмо. Представляешь, родная?

Шепчу слова прощения, хотя прекрасно понимаю, что у меня не было выбора и я бы все равно поступила так вновь. Рустам сам отказался помочь моему брату.

Неважно, что со мной сейчас будет. Главное, что Максим жив.