Девочка под прицелом Лана Гриц

1. ПРОЛОГ.

Родион

Сейчас конспирация и осторожность для меня - превыше всего.

Натянув капюшон на голову и, не снимая темных очков, вхожу в маленькую сувлачную.

Народа здесь немного, в основном какие-то зачухлые мужики с сальными бабами, лакающие водку наравне со своими провожатыми.

До меня им нет никакого дела.

Осматриваюсь и брата замечаю сразу.

Своими дорогими шмотками он явно выделяется из всей галдящей толпы.

Сидит расслабленно за самым удаленным столиком и пристально смотрит на меня.

— Привет, красавчик, — передо мной вырастает фигура местной рыжей официантки. — Я заканчиваю в девять.

Игриво скалюсь, осматривая девчонку. Красивая, но потасканная.

Уже с порога предлагает себя.

С такой мордашкой могла бы светиться на билбордах, но вынуждена прозябать в этом богом забытом месте.

Буферная зона, мать ее!

Молча обхожу официантку и сажусь напротив брата. Пожимаем руки.

Снимаю очки и небрежно бросаю их на стол, потираю уставшие глаза.

Не спал двое суток.

— Хреново выглядишь, — констатирует брат и складывает ладони в замок. — Опять кошмары?

Подозрительно осматриваюсь.

Сижу к залу спиной, но на душе как-то неспокойно, чувствую себя уязвимым.

— Давай сразу к делу, — цокаю недовольно и поправляю сползающий капюшон толстовки.

Нога самостоятельно трясется под столом, в последнее время не могу себя контролировать.

Хотя всего каких-то пять месяцев назад стойко держал себя в руках.

Работа обязывала…

Оружие не любит слабых. И моя снайперская винтовка подчинялась моей власти как невинная дева. До того самого дня, когда произошла осечка и меня чуть не рассекретили.

С того момента моя жизнь и превратилась в ад.

— Есть заказ, — тихо произносит брат.

Удивленно вскидываю бровь. В свете всех событий эта новость кажется мне нереальной.

Когда в высших кругах прошел слух, что Харóн оступился и не смог отправить одного заядлого взяточника на тот свет, все договоренности со мной сразу же прекратились.

Мне пришлось бежать из страны, чтобы скрыться от преследователей.

И даже сейчас, спустя пять месяцев, я с опаской согласился на эту встречу.

Подставлять брата не хочется. Но он является единственным связующим звеном с моей прошлой жизнью.

— Ты уверен, что это не подстава?

Я лично не встречаюсь с заказчиками. Это всегда делает брат, и все сделки заключаются с ним, я же исполняю.

Так что, как выглядит Харóн никому неизвестно.

И я надеюсь, что так остается и по сей день.

— Уверен, — он кивает. — За этот заказ готовы заплатить огромные бабки.

— Насколько огромные?

— Настолько, что хватит еще и твоим детям.

Брезгливо морщусь.

Такие понятия как семья и дети мне чужды.

Оставлять после себя наследников я не собираюсь. Да и обзаводиться женой – тоже.

Это огромные риски, так как недоброжелатели могут навредить мне через близких. Я и брата не особо хотел вводить в дела, но этот настырный малый пробил мою защиту.

Управленец, хренов.

— И еще кое-что, — он придвигается ближе, и ножка его стула мерзко скрипит по полу.

Подозрительно прищуриваюсь и замечаю в глазах брата неподдельную радость.

— Что еще?

— За выполнение этого заказа тебе вернут твое старое доброе имя, — произносит тихо.

Он замирает, не видя на моем лице заинтересованности.

Он давно уверен, что Харóну пора возвращаться на свои земли.

— Оно далеко не доброе, — ядовито ухмыляюсь я и скрещиваю руки на груди.

— Род…, — брат мгновенно затыкается, я же резко стискиваю челюсть.

Он собирался произнести мое имя, воззвать к чувству бескрайней беспечности, что когда-то наполняло мое нутро. Но вовремя остановился.

Молодец.

Правило номер один: никаких имен.

— Послушай, — он цедит строго, — это твой реальный шанс вернуться. Хватит уже скитаться.

— Почему именно я?

— Заказчик знает о твоем паршивом положении, — спокойно поясняет брат. — И уверен, что именно поэтому ты возьмешься за его дело. Объект не совсем обычный.

Озадаченно усмехаюсь.

Что в них необычного?

Давайте я вам немного проясню кое-что.

Под оптический прицел моей винтовки или под дуло глока попадали только отбитые мрази. Я, как волк, являюсь санитаром нашего огромного и алчного леса. Прежде чем отправить грешника в ад, я досконально изучаю объект.

Были случаи, когда я отказывался от задания, потому что не был до конца уверен, что мой скорейший подопечный – подонок.

Я не жду понимания и принятия.

Я такой, какой есть.

И другим никогда не буду. Не так воспитывали.

Там, где силы спецслужб ограничены буквой закона, на горизонте появляется Харóн.

Точнее, появлялся…

— Человек, который сделал заказ, очень влиятельный, — продолжает уверенно говорить брат. — В своих кругах он замолвит за тебя словечко. И ты сможешь вернуться навсегда.

Три секунды на раздумье:

Раз – вернуться домой… хорошо.

Два – вернуть свое имя и репутацию… отлично.

Три – жить и не оглядываться… охуительно.

— Валяй, — я откидываюсь на спинку скрипучего стула.

Брат протягивает желтый пухлый конверт.

Как обычно там фото объекта и вся поверхностная инфа.

Остальное я добываю сам.

— Кто там? — не тороплюсь брать конверт.

— Саша Кириченко.

Ни имя, ни фамилия мне ни о чем не говорят.

Все же ладони дико зудят, и меня раздирает от любопытства.

В груди воспламеняется пожар, по венам несется адреналин.

Давно позабытые чувства вырываются наружу, и я резко хватаю конверт.

— И чем же этот Саша так неугоден этому миру? — спрашиваю и рывками распечатываю желтый пакет.

— Неугоден? — прыскает от смеха брат.

Я на секунду зависаю от его реакции.

Не догоняю: чем она вызвана.

Я сказал что-то смешное?

Пальцы нащупывают плотную фотокарточку, я осторожно и понемногу вытаскиваю ее из конверта.

Переворачиваю снимок и словно ловлю пулю прямо в грудь.

Без шанса на выживание.

Дыхание спирает, сердце замирает, а адреналин, несущийся по венам, разрывает тонкие капилляры на ошметки.

С фотографии на меня смотрит улыбчивая девчонка.

И я ее знаю.

Прекрасно помню ее дурманящий запах и помню нежность каждого миллиметра медовой кожи.

Вот только знаю я ее не как Сашу, а как Веру.

2. ГЛАВА 1.

Родион

За три месяца до событий в прологе.

Все мое внимание приковано к легкому белому сарафану.

Голодный взгляд скользит по загорелым стройным ножкам. На них обуты римские сандалии, и тонкие светлые ремешки соблазнительно обвивают напряженные икры.

Их обладательница свободно двигается на танцполе с закрытыми глазами.

Девочка кайфует, раскинув руки в стороны.

Кружится под энергичную музыку и хлещет соседей длинными волосами.

Возникает ощущение легкости и беспечности.

Поэтому на моих губах непроизвольно растягивается улыбка.

Наблюдать за этим ангелом одно удовольствие. Хоть что-то хорошее появилось в моей никчемной жизни за последние два месяца.

Бросаю взгляд в стороны и осознаю, что зритель я такой не один.

За соседними столиками сидят и скалятся другие мужчины.

Мне это не нравится. Пиздец как напрягает.

Мысленно я уже присвоил девочку себе.

— Родион, генацвале, что такой грустный? — за мой столик падает веселый Гела.

(«Генацвале» – уважительное обращение, принятое у грузин).

Хороший мужик. И жена Софико у него крутая. А как готовит… пальчики оближешь.

Сегодня Гела и Софико вытянули меня в местный уличный ресторанчик немного развеяться.

Комната, которую я у них снимаю – стала моей тюрьмой. Лишний раз носа на улицу не показываю.

Они думают, что я приехал в Батуми в долгий отпуск и отсыпаюсь.

Вру я красиво, но они и не особо лезут с расспросами, главное, что плачẏ я вовремя.

— Вино закончилось, — усмехаюсь и демонстрирую ему свой пустой бокал.

— Не порядок, сейчас все исправим, — Гела серьезно качает головой и уходит в сторону бара, а я вновь возвращаю внимание к ангелу в белом сарафане.

Она здесь не одна.

Вокруг нее вьются две подружки.

Сто процентов приехали из России. Наших красавиц везде видно.

Таинственная незнакомка без устали порхает в центре танцпола.

Не могу отвести от нее взгляда.

Наблюдаю за ее тонкими кистями, рассекающими накаленный воздух, замечаю, как аппетитно сотрясается ее грудь. Торчит. Размер второй, мой любимый.

Мои ладони соскучились по девичьим прелестям. Аж слюна выделяется.

Белые бретельки сарафана то и дело норовят сорваться с острых плеч.

Когда ангел поднимает ручки вверх, юбка искушенно задирается, демонстрируя загорелые бедра.

Кажется, если она еще немного дернется, то можно увидеть округлую попку.

Ох, с огнем играешь, девочка!

В этой стране нельзя так себя вести, иначе поймаешь на свой аппетитный зад нехорошие последствия.

Горячие и взрывные парни, сидящие за соседними столами, уже слюнями захлебываются.

Одно неверное движение и они бросятся в центр, чтобы растерзать невинную плоть.

Несмотря на три бокала вина, трезво оцениваю обстановку.

Всех их я смогу уложить до того, как они посмеют притронуться к девчонке.

Мысленно просчитываю все ходы наперед.

Только дайте мне повод, сволочи! Только дайте повод!

Внутри меня бурлит столько невостребованного тестостерона, что я сейчас взорвусь как гребанная атомная бомба. Но церберы смирно сидят на своих местах.

Жадно наблюдают.

Вступать в конфликт посреди разгара веселья и омрачать отдых никто не желает.

Вижу, как ангел покидает танцпол и непринужденно направляется к бару.

Краем глаза замечаю, как некоторые парни срываются с кресел и пробираются сквозь танцующую толпу.

Вскакиваю и лечу к девчонке.

С моей стороны стоит только обогнуть пару столов, и вот я уже стою рядом с ней, отбивая суровым взглядом нападки остальных желающих.