– Ой, боюсь, боюсь, боюсь… – поныла я, запихивая шузы в сумку.

Погремев ключами, зашла домой и, уронив свою кладь на ершистый коврик, принялась стаскивать осточертевшее платье прямо в прихожей. На кухне засунула его в стиральную машину и потянулась за чайником.

Вот тут он и нарисовался. Возник в проеме дверей, полностью перекрывая выход. Лениво привалившись плечом, глотал мой кефир, опрометчиво оставленный на коврике.

Я лишилась способностей не только шевелиться, говорить, но и соображать тоже. Стояла и смотрела с идиотски счастливым видом, как мой ужин перекочевывает в его желудок.

– Дерьмовый кефир, одна вода.

Пустой пакет шурухнул в помойное ведро.

– Вот и не пил бы, – мекнула я, заикаясь.

– Давай, собирайся. – Его глаза заскользили по моему телу.

Я схватила кухонное полотенце в пятнах от пролитого вчера кофе и попыталась прикрыться.

– Излишняя скромность вредна для здоровья, как и излишняя добродетель, – нагло усмехнулся непрошенный гость.

Еще один устрашитель! Напрасно это он, когда неприятностей больше одной, я становлюсь к ним невосприимчивой.

– Ты, хрен с горы, кто такой? И какого хрена тебе надо?

– Как грубо! Пришел на ужин тебя пригласить.

– Я только что до отвала наужиналась, и есть ничего не буду до самого завтрака.

– Что ж, тогда идем развлекаться. – Похоже, его ничего не смущало.

– Театр, балет? – уточнила я.

– Казино и рулетка.

Этот балаган начал меня доставать. Бурная, полубессонная вчерашняя ночь; плодотворное нынешнее утро, немного ленный, сытный обед – отяжелили моё тело. Требовался длительный отдых, а вовсе не шатание по злачным местам в обществе неизвестно кого.

– Никуда не пойду, – попыталась я закрыть тему.

– Значит, ты приглашаешь меня остаться?

Я покосилась на него подозрительно: похоже, не шутит.

– Милицией попугать… – с надеждой затянула я.

– …не стоит и труда.

Ублюдки! Чертовы ублюдки!

– Я буду собираться о-о-очень долго, – заверила я мстительно.

– Давай, не стесняйся.

И, как ни в чем не бывало, двинул в мою большую комнату, предназначенную для всяческого рода торжеств. Обстановка у меня простенькая, но роскошный дубовый стол имеется и кресла к нему с высокими резными спинками. Это великолепие где-то приобрел Данька за сущую безделицу. Правда и вид у мебели был тогда такой, что я откровенно сказала: «Она не стоит тех денег, что ты заплатил». Данилка смертельно обиделся и решил доказать несостоятельность моих утверждений. Месяц моя квартира была похожа на мебельный салон: воняло лаком, краской и еще какой-то гадостью. Мой бойфренд на время этих подвигов переселился ко мне, и я смогла познать в некотором роде, какова будет с ним семейная жизнь. Даже слегка привыкла. Хорошо хоть у Даньки хватило ума не затягивать это слишком надолго. Иначе я могла бы прикипеть к такому образу жизни и потребовать от него каких-нибудь непопулярных мер.

Вот, собственно, все, чем могла похвастать моя гостиная. Телевизор, конечно, имелся. Да только неделю назад что-то в нем грюкнуло и отвратно завоняло. Я была слишком ленива, чтобы «починять примус» и махнула на аппарат рукой. Вернется Данька – что-нибудь сообразит.

Ванну я принимала по всем правилам, с ароматными солями, наложением воска и педикюром. Может быть, кавалеру надоест длительное ожидание, и он отвалит? Впрочем, думала об этом несерьезно, понимая: раз человек взял за труд проникнуть в чужое жилище – причины имел весомые.

В комнате стояла тишина, и я быстро принялась соображать: «Прихвачу малиновый костюм и рвану к Таньке». Поэтому кралась к себе в спальню с кошачьей грацией, разве только не мяукала. Проплывая мимо настенного зеркала, едва не взвизгнула: парень стоял на пороге зала и наблюдал за мои передвижением, нахмурив брови. Взгляд, что я поймала в зеркале, был недобрым и каким-то задумчивым одновременно. Однако, поняв, что я его вижу, гость улыбнулся простодушной улыбкой, до того очаровательной, что я едва не умилилась. Если бы не память о предыдущем его облике, растаяла бы, как масло на сковородке.