Отлично, теперь я буду пахнуть как еда.

Если ты выглядишь как еда, тебя сожрут. А если пахнешь?

Одежда грязной кучкой осталась в ванной, я постирала лишь лифчик, на остальное просто не было сил. Повесила его сохнуть и, завернувшись в полотенце, рухнула на кровать.

Перед глазами стояло лицо Фаррелла, взгляд его серых холодных глаз. Взгляд смертельно опасного зверя перед прыжком. Взгляд, вызывающий одно желание: исчезнуть и больше никогда с ним не сталкиваться.

Уверена, даже многие солидные люди, люди при власти и огромных деньгах, боялись его не меньше меня.

Оказаться во власти этого человека – наверное, худшее, что может случиться. И со мной это случилось. Я уже почти жалела, что рискнула сунуться к нему в офис…

Я до боли сжала кулаки, впившись ногтями в ладони. Эй, Линда, приди в себя. Ты сделала это ради Криса!

Лицо Фаррелла тут же растаяло, сменившись другим, родным и любимым. Тёплые карие глаза, открытая добрая улыбка, непослушные волосы, что так и норовили превратиться в задорные кудряшки. Но Крис с ними боролся, стригся часто и коротко.

Он был огромным, под два метра ростом, широким в плечах и мощным, как терминатор. Девчонки влюблялись в него пачками, и я ревновала – немного, по-сестрински. Мои подружки, которые игриво просили познакомить их с Крисом, запросто могли недосчитаться пары прядей волос. Впрочем, подружек у меня особо и не было. Не думаю, что я создана для дружбы.

Прошло немало времени, пока я успокоилась и поняла, что девушки в жизни Криса – это одно. А сестра – совсем другое.

Меня он любил. И берёг. Наш папаша бросил мать, когда мы были ещё мелкими, и больше не появлялся в нашей жизни. Мама умерла пять лет назад. И мы остались вдвоём.

Мне было тринадцать, и я тогда основательно слетела с катушек.

Тётки из соцслужб, все поголовно чем-то похожие на Элеонору, приходили в нашу квартирку как по расписанию. Заглядывали в каждый угол, словно вынюхивая что-то, задавали мне дурацкие вопросы, а потом отводили Криса в кухню и долго с ним беседовали.

Вроде как по секрету от меня. Наивные дуры, уж подслушивать-то я умела! Впрочем, тут и подслушивать было ни к чему, ясно же: уговаривали брата, чтобы сдал меня в приют. В приют, как грёбаную шавку!

Я считалась трудным подростком, и все были уверены, что из меня вырастет полноценная мразь.

Все, кроме Криса.

Он вытаскивал меня из передряг, разговаривал по душам, пытаясь достучаться, и никогда не то что не поднял на меня руку – даже голос не повысил. Хотя – сейчас я это отлично понимаю – пара оплеух мне, той, прежней, не помешала бы. А может быть, даже подтолкнула бы воспитательный процесс в нужном направлении. Но у моего брата было бесконечное терпение.

А теперь Криса нет.

Как ни странно, на этот раз воспоминания помогли мне успокоиться. Может, и к лучшему, что я оказалась в доме Фаррелла, можно сказать, в самом логове зверя.

Это в городе у него охрана и толпа головорезов. А здесь, в своей спальне, он беззащитен.

Беззащитен?! Я горько усмехнулась. Что-что, а это слово совсем не подходило мужчине с ледяным взглядом, которого я сегодня впервые увидела. С которым не по своей воле провела какое-то время. Немного, но вполне достаточно, чтобы всей кожей, спинным мозгом, всем своим существом прочувствовать и понять: даже в постели, расслабленный после душа он опасен. Но вряд ли он хоть когда-нибудь перестает быть начеку.

Глупое воображение мгновенно нарисовало картинку: Райан Фаррелл выходит из ванной в полотенце на бёдрах, сильный, высокий, крепкий. Капли стекают по смуглой коже, ныряют под полотенце. Его глаза останавливаются на мне. Он смотрит жестко, требовательно. И делает шаг мне навстречу, потом еще один.