Так все и началось.

Сколько же лет прошло?

Я не стал считать. Уже подъехал.

Дверь она открыла сразу. Ждала. Меня обдало горьковатым запахом ее духов.

– Ты давно не появлялся, – сказала она, и в её голосе послышался укор.

– Дела. – Отличное объяснение, когда не собираешься ничего объяснять.

Я сгреб ее в охапку и крепко прижал к себе. Вдохнул запах духов, ее запах, и он сладким ядом хлынул по венам, от возбуждения потемнело в глазах.

С нажимом провел руками по гибкой спине, с наслаждением сдавил упругие ягодицы, качнул к себе, чтоб ощутила рвущий штаны член.

Каролина сглотнула, на мгновение обмякла и снова напряглась.

– Между прочим, у меня кое-кто есть, – сказала она почти с вызовом и даже легонько дернула плечами, будто и правда хотела высвободиться.

Да, самое время поговорить, повыяснять отношения. На хрен. Тем более что с Каролиной это паршивая тактика. Она не любит долгих разговоров и робких поклонников, предпочитает силу и напор, хоть вряд ли признается в этом даже самой себе.

– Плевать, – честно ответил я и одним движением вытряхнул ее из кружевной тряпки.

Чистая правда. Плевать. Ревновать Каролину – занятие для идиотов. Она физически не может сопротивляться соблазнам. Так что, какие бы клятвы верности она ни давала, – рано или поздно в её постели всё равно появится очередной жеребец.

Мы оба не созданы для чего-то серьёзного и постоянного, а главное – не особенно склонны врать. Может быть, поэтому мы столько лет вместе. Если, конечно, это можно назвать словом «вместе».

Каролина протяжно выдыхает, сдаваясь, сама приваливается ко мне, трется роскошным гладким телом, выпрашивая ласки.

Я больше не выдерживаю. Разворачиваю ее к себе спиной, прижимаю стене.

Трахнуть. Немедленно трахнуть её прямо здесь, в этой прихожей. До кровати доберёмся позже.

С треском рву кружевные трусики, отбрасываю в сторону.

Она нетерпеливо прогибается в спине, подставляя красивую упругую попку.

Короткий шлепок, чтобы вспомнила, кто здесь хозяин.

Ее утробный выдох заполняет собой тишину. Наверняка она уже влажная, она быстро заводится. Но все равно я ладонью заставляю ее расставить ноги и провожу двумя пальцами.

Так и есть. Уже хочет. Но покорно ждет, пока я надеваю презерватив.

Я вхожу в нее резко. И прикрываю глаза. Твою мать… Хорошо как! Быть нежным, даже если бы хотел, не получится. Я начинаю вдалбливаться в нее, что есть мочи.

Сильнее.

Сильнее.

Заставляя ее практически вжаться в стену. Изогнутые линии ее безупречной спины, округлости, которые я мну пальцами, ее тихие стоны с каждым моим толчком. Все это заводит до черноты в глазах.

– Райан… – доносится слабый шепот.

И эта слабость, неприсущая ей, практически беззащитность в эту минуту, срабатывают как спусковой крючок. В памяти мелькают зеленые глаза, которые смотрят настороженно, зло. А как реагирует большое зло на маленькое? Правильно. Оно его пожирает.

Вот и я сейчас, вдалбливаясь, как будто пытаюсь его поглотить. Сопротивляешься? Зря.

Я сильнее. Мои руки повсюду. Шея… грудь, которая умоляет, чтобы с ней поиграли.

Наматываю на кулак длинные волосы, заставляя ее прогнуться сильнее. Вот так… вот так чувствуешь? Чувствуешь, кто здесь главный?

Податливость. Рваное дыхание. Влажные звуки бешеного соединения тел. Голова кружится от удовольствия. Я перестаю себя контролировать. Тяну ее на себя, заставляю насаживаться. Хочу слышать еще эти стоны. Хочу слышать еще свое имя. Давай же, давай!

– Райан… – снова срывается с ее губ.

Хорошая девочка. Заслужила секундную передышку.

Помедлив, снова вжимаюсь в нее, скольжу по ее шее губами, слизываю с нее капельки пота от страсти. Горячая, нетерпеливая, она извивается и обжигает своим дыханием. Тянется ртом к моим пальцам, когда я глажу ее лицо. Посасывает их губами и в то же время насаживается на мой член.