А я не очень, что-то в последнее время они все боком выходят, комментирую про себя, но ближе подсаживаюсь.

Любопытство – порок, но его никто не отменял.

– В общем, тут такое дело… Я, когда над последним делом работал, еще кое-куда попутно залез и нашел такое… скажу одно, девчонки, эти уроды, в процессе над которыми мы с вами участвуем, они – реальные монстры и их место не в тюрьме, а на виселице.

– Это ты о чем? – выдыхаю придушенно.

Неужели он нашел то, о чем говорила сестренка? И про участие двуликих есть какая-то информация?

– О том, что эти Багзы – всего лишь мелкие пешки по сравнению с теми, кто на самом деле имеет ко всему отношение.

– Значит, дело замнут? – кривлюсь, приходя в ужас. – Оборотни не дадут ему хода, явно откупятся и что-нибудь придумают.

– А причем здесь оборотни? – удивленно распахивает глаза Джастина, да и Марко смотрит очень схоже с ней.

Вот дьявол!

Кажется, я ляпнула не то, о чем хотел рассказать наш приятель.

– Я была уверена, что ты говоришь про них, – пожимаю плечами, разыгрывая недоумение, глядя на Милса. – А разве нет?

Простите, ребята, хоть мы и очень сдружились в последнее время, но мне нельзя рисковать и признаваться в родстве с одной из пострадавших. И ты, Ждана, дорогая сестренка, прости. Но не упоминая тебя, я никак не смогу рассказать о том, что знаю про двуликих.

– Нет, я про них, – Марко поднимает глаза вверх и приподнимает голову, – власть имущих.

– Неужели шишки какие-то? – прикрывая рот ладошкой, шепчет Джастина.

– Они самые, – соглашается наш крутой хакер и тут же улыбается, – но я сделал копию записи. И кое-кому ее отдал. Так что, обещаю, скандал выйдет знатным, когда эти ролики покажут по телевидению.

3. Глава 3

ЛИНА

До дома добираюсь вымотанная, будто огород весь день копала, а не сидела на попе ровно, слушая обвинителя, бубнившего на одной ноте около двух с половиной часов.

Хорошо еще, что в начале восьмого нас отпускают. Очень хлопотно и неудобно по темну прыгать с маршрутки на маршрутку. Последняя, что идет до пригорода, где я живу, вообще убивает, потому что ходит с перерывами в час, а то и полтора. И попасть в нее, не окоченев от холода, да еще и заняв сидячее место – уже фантастика.

Зато пока пятьдесят семь минут покачиваюсь в набитой битком пассажировозке, успеваю и так и эдак прокрутить в голове ситуацию с мужиком, налетевшим на меня в кафе. Блаженно прикрытые глаза и негромко звучащая в наушниках музыка этому очень способствуют.

Но вредный дядька, как упертый баран, никак не желает помогать и раскрывать о себе новые детали.

И нужно бы забыть, подумаешь, толкнул. Но нет. Мозг продолжает анализировать, а успокоение так и не наступает. Мне очень хочется докопаться до сути: почему я решила, что он мне знаком? И ответ на этот вопрос кажется ключом к чему-то несомненно важному.

В двадцать два ноль семь вваливаюсь в квартиру, о чем сообщают электронные часы, висящие на стене напротив входа. Задержка обосновывается попутным заходом в магазин, потому что я вовремя вспоминаю про хлеб, который закончился, но понадобится уже утром, когда захочется бутербродов. Беру пышный круглый каравай и, недолго думая, прихватываю вкусность кое-кому еще.

В прихожей опускаю сумку и пакет на пол и со стоном блаженства приземляюсь на стоящий около зеркала пуфик.

– Сямбель, я дома, – кричу, скидывая обувь и разминая уставшие пальчики на ногах, и достаю из кармана шуршащий пакетик кошачьего корма, слегка им потряхивая.

– Мя, – раздается громкое в ответ с кухни. Следом «шмяк» от спрыгнувшего на пол увесистого тела и тихий топот лапок. – Мя, – выдает повторно мой любимец, появляясь перед глазами.