– Значит, ваше расставание с Маризой окончательное? – меняет тему дочь, откидываясь на спинку дивана и полностью расслабляясь.

Хитрые глазки горят огнем, а краешки губ дрожат, скрывая улыбку.

– А ты, смотрю, рада.

– Прости, пап, но… вы – не пара. Как бы Скино не старалась разыгрывать полную идиллию, всё – фальшь. Она хитрая и тщеславная, любит только себя. А я хочу, чтобы любили тебя, потому что ты – это ты, а не богатый крутой мужик со стальными… Ну ты понял, – тушуется дочь, розовея щеками.

– Понял, – фыркаю, чтобы не засмеяться, и притягиваю роднульку поближе к боку. – Уверен Сафира тоже будет счастлива. Вот уж кто Маризу терпеть не может и открыто это демонстрирует, так именно она.

– Твоя внучка тебя обожает, боготворит и ревнует, что ты хочешь? Девочка.

– Солана – тоже девочка, – напоминаю об очевидном. – Но более лояльна к другим.

– Да, согласна. И причина не только в возрасте, но и в характере. Она другая. Очень самостоятельная и ответственная, но в то же время сдержанная и не категоричная, как Сафира. Только ее жажда справедливости и стремление сделать мир лучше безумно напоминают твои поступки. Еще и Жани в подругах.

– Тебе не нравится Жани? Чем плоха дочь Цефа и Сэйлы Вудовых? Я думал, ты дружишь с семьей беты твоего мужа.

– Нет, папуль. В том-то и дело, что Жани прекрасна. Она взяла от родителей лучшее. Упорство и самолюбие от матери, честность и порядочность от отца. Но вместе с Соланой – эти две девчонки, как гремучая смесь. Дай им волю, они разберут мир по кирпичикам, чтобы выловить всех преступников и негодяев, обижающих женщин. Понимаешь, я очень за них переживаю, как бы куда не ввязались.

– Не волнуйся. Твоя старшая дочь постоянно со мной на связи, – успокаиваю Анилу.

Мысленно же добавляю: у нас с Соланой уговор, если что не так – она без раздумий сразу звонит мне. Или Лину.

Кроме того, я точно знаю, что за девочками в закрытом академгородке ненавязчиво присматривают. Фуров с Вудовым позаботились об охране дочерей, а я незаметно проконтролировал.

Еще около часа общаюсь с Анилой, успокаивая и развеивая ее страхи, а потом приезжает Лин и забирает свою ненаглядную истинную.

– Па, ты же не пропадешь насовсем? – обняв меня на прощание и задрав голову, тихо уточняет дочь.

Смотрит так, будто уже знает, что произойдет дальше, и прощается, расставаясь не просто на день, а на более длительный период.

– Конечно, родная, мы еще увидимся, обещаю, – целую ее в лоб. – Лин, береги свои сокровища, – пожимаю руку зятю и ухожу в кабинет, где провожу всё время до того момента, как пойти отдыхать.

Не помню, как засыпаю. Но в какой-то период марево безвременья стекает, как туман, и я оказываюсь на лесной поляне, огороженной вековыми исполинами, подпирающими густыми кронами небосвод. Теплая летняя ночь. Полнолуние. Тишина.

Обостренные чувства оборотня позволяют все прекрасно видеть, слышать и чувствовать. Даже запахи не обходят стороной. Слева тянет успокаивающим ароматом от чуть поникших к ночи ромашек, справа влагой от высокой осоки. Меня же волнует молодая светловолосая девушка, бесшумно вышедшая из-за широкого ствола дуба.

Ее молочные без зрачков глаза пугают своей бездной и, не моргая, смотрят прямо в душу.

– Я отпущу тебя, Джейкоб, – произносит она мелодично.

Ни секунды не сомневаюсь в том, кто сейчас находится передо мной.

– Луноликая, – опускаю голову и прикладываю правую ладонь к сердцу, выражая почтение.

– Верно, – соглашается богиня и, шагнув еще ближе, опускает руку мне на грудь, в самый центр. – Ты поступаешь мудро, отказываясь от дара контролера в пользу Кейдэна. Силы мальчику понадобятся. Большие силы. И довольно скоро.