А как же восприняли новость об огнях в небе мои сослуживцы? Все они разом уверовали в то, что это был долгожданный звездолет, до отказа набитый продовольствием и нашими сменщиками. Другие версии даже не обсуждались.

– Мои молитвы услышаны, – сказал отец Никон и размашисто перекрестился.

Гуччи пустил скупую слезу и немедленно полез за фляжкой, а Мира молча пожала мне руку. Даже унылая Ксюха как-то вся разом приободрилась и разулыбалась.

Но больше всех отличился Арчил – он наконец прервал свой обет молчания.

– У меня тут припрятано немного тушенки. Я приберег ее для особого случая. И… – было видно, что слова давались ему с трудом. – И вот он настал!

У нас были пушки и боеприпасы, шесть фляг с питьевой водой, гора протеиновых батончиков, медикаменты, три палатки, способные выдержать падение метеорита, фонари, теплые одеяла… Короче говоря, все, что нужно для семейного похода.

Но прогулочное настроение отсутствовало напрочь. Когда мои сослуживцы узнали, что за рыбкой, то есть за звездолетом, придется лезть в прорубь, в смысле – отправляться на его поиски, их энтузиазм слегка поутих. Единственный, кто с радостью встретил свое назначение, был отец Никон. Капеллан заметно повеселел и охотно принимал участие в сборах.

– Ишь как скачет, а ведь еще за завтраком жаловался на радикулит, – съязвил Гуччи.

Услышав его слова, отец Никон озорно улыбнулся и сказал:

– Молитва и пост творят чудеса, сын мой!

А вот Циклоп воспринял приказ голема в штыки.

– Никуда я не пойду. Не хочу и не пойду, так и передай Коменданту, – упорствовал он.

– Думаешь, это что-то изменит? – хмыкнул я.

– А что, если в лапы к пыжам попадем?

– Не попадем.

– А вдруг?

– Давай без вдруг.

Циклоп немного помолчал и выдал:

– Проныра, ты меня хорошо знаешь. Я не боюсь трудностей. И если уж на то пошло, и смерти не боюсь. А в плен попасть – страшно. Ты про Цирк в Поселухе слышал? В курсе, что они там вытворяют?

Я кивнул:

– Слыхал, конечно.

Цирк. На Сиротке это слово носило зловещий характер. Так пыжи называли местный аналог Колизея. Это было полуразрушенное бетонное здание, внутри которого проводились кровавые представления: публичные пытки, казни и жестокие бои со смертельным исходом.

– Раз я не такой, как вы, то уже не человек, что ли? Не мужик? Значит, и мнения моего спрашивать не надо? Не хочу и не пойду! – не желал успокаиваться Циклоп.

В эту минуту я вспомнил Сапога с этим его: «Я – мужик!», и язвительная улыбка проползла по моим губам.

– Что лыбишься?

– Так, просто… Вспомнил один анекдот, – отмахнулся я.

Мутант мне не поверил:

– Давай, рассказывай, вместе посмеемся.

– Да ну его, – скривился я и резко перескочил на другую тему. – Думаешь, мне охота куда-то переться? Думаешь, я не боюсь? Но приказ есть приказ. Или, как любит говорить наш Комендант…

– Приказы не обсуждаются – приказы выполняются, – закончил фразу Циклоп.

– То-то же.

Мутант шмыгнул ноздрями и с надеждой в голосе спросил:

– Проныра, а может, все обойдется? У нас ведь с пыжами что-то вроде нейтралитета.

– Ну да, ну да, – закивал я.

Но Циклопа ждал еще один неприятный сюрприз. Комендант запретил ему брать с собой «Герду».

– Тебе больше подойдет плазмамет. Он компактней и легче, чем твоя орясина, – пояснил свое решение начальник.

Они немного поспорили, и компромисс был найден. Комендант согласился на уговоры мутанта, но при одном условии: непомерно длинный ствол энерговинтовки необходимо обрезать.

После завершения процесса подготовки снаряжения Комендант провел с личным составом инструктаж, толкнул короткую пафосную речь и приказал всем явиться на пятиминутное богослужение в часовню. Тут же раздались возгласы недовольства, но голем, прежде не вмешивавшийся в духовную жизнь подчиненных, на сей раз был категоричен: