И если крыланы появились в ходе какой-то извращенной эволюции, то остальные упомянутые виды, населявшие планету, появились на свет в недрах лабораторий. Ходили слухи, что когда-то на Сиротке проводились эксперименты по созданию биологического оружия, одним из результатов которых стало выведение урсусов и симургов.

Итак, урсус – массивный шестилапый зверь, с ног до головы покрытый бурой шерстью. Своей мохнатой мордой чем-то напоминал земного медведя. Рост урсуса мог составлять до двух метров в холке. Когда же зверь вставал на задние лапы, то мог достичь высоты порядка четырех-пяти метров. Несмотря на свои внушительные габариты и зубастую пасть, он был олицетворением кротости. Питался преимущественно травой и лишайником, а половину жизни проводил в спячке. Свое логово гигант устраивал в каком-нибудь укромном месте: например, в овраге или в пещере. Но горе было тому, кто встретит на своем пути урсуса, проснувшегося раньше времени. По аналогии с нашими медведями, этих бродяг называли шатунами. Ставший шатуном урсус вмиг забывал о своей вегетарианской диете и превращался в агрессивного хищника.

Я не раз наблюдал этих массивных зверюг издали, а вблизи видел лишь однажды, и этот единственный случай едва не стоил мне жизни. Дело было давно, во время нашей вылазки, сейчас уже не припомню, с какой именно целью, за пределы Форта. Нас было трое: Комендант, я и Гуччи. Едва мы вышли за пределы силового купола, как нарвались на урсуса-шатуна. Зверь был просто громадиной, морда злющая-презлющая, а пасть вся мокрая от пены. Он бы вмиг разорвал нас на клочки, если бы не Комендант, который своим мачете расхреначил зверюгу, как какую-то пиньяту. Мы были спасены и к тому же пополнили запасы провизии свежим мясом. По вкусу оно напоминало курицу, только пожестче. Но в тот день мы поторопились и не дожарили мясо, в результате чего почти все слегли с сильным пищевым отравлением. Единственным человеком, который не пострадал, оказалась Мира, поскольку она держала какую-то диету и совсем не ела мяса. Усилия фельдшера вернули нас к жизни, но, наученный горьким опытом, Комендант строго-настрого запретил нам питаться едой извне, которая прежде хоть как-то скрашивала наш бедный рацион. Кстати сказать, пыжи высоко ценили мясо урсуса, а из его толстой кожи изготавливали доспехи.

И коротко о симургах – летающих рептилиях, или, по-другому, птерозаврах. Они напоминали огромную полинявшую птицу с изогнутым клювом, когтистыми лапами и кожистыми крыльями. Молодые особи были величиной с воробья, а взрослые – с доброго теленка. Фидель как-то рассказывал, что птерозавры гнездятся группами, вдалеке от людей. Обычно они охотились на урсусов и крыланов, хотя и не брезговали человечиной. Случалось, что симурги нападали на пыжей, но только в том случае если те забредали на их территорию. Птерозавры ревностно охраняли свое обиталище и не любили чужаков. Мясо симургов считалось несъедобным, зато из их острых и твердых, как камень, когтей в Поселухе мастерили изогнутые ножи, известные своей прочностью и способностью держать заточку.

Честно говоря, я долгое время считал симургов выдумкой, пока года полтора назад не увидел одного из них воочию. Как сейчас помню – я дежурил в паре с Циклопом, которому рассказывал о своих похождениях. Ясная и относительно безветренная погода развязывала языки почище любой выпивки. Я, как и Гуччи, никогда не скрывал от сослуживцев своего преступного прошлого. Вся эта липа про «капитана космофлота Вука Обрановича» была предназначена исключительно для фараонов и особистов, а на Сиротке я был тем, кем я был на самом деле: ловкачом и мошенником Пронырой, который поймал судьбу за хвост, но так и не смог удержать. И вдруг мой рассказ прервал крик Циклопа: «Проныра, смотри!». Он показал пальцем на крышу Форта. Там сидело существо, напоминавшее горгулью, словно сошедшую со средневековых гравюр. Этой горгульей и оказался симург. Какое-то время птерозавр сидел неподвижно, а потом резко взмахнул крыльями и улетел.