– Что это значит? Кто она? – заваливаю вопросами. – Почему она пришла ко мне? Почему все твои бывшие тянутся ко мне?

– Блин, Птичка, я не знаю, – цедит сквозь зубы. – Но даже не смей воспринимать её слова всерьёз, ладно?

Не могу.

Поджимаю губы, опускаю взгляд вниз.

– Я…

Моё лицо неожиданно обхватывают ладонями. Теплые пальцы Тимура на щеках заставляют посмотреть ему в глаза.

– Я всё объясню, – летит твёрдо.

– Не надо. Меня это не касается.

– Нет. Касается, – стойко заявляет. – Не знаю, что тебе эта дура наговорила.

Много, Тимур, много. Но я молчу. Дослушиваю. Хотя, зачем мне это делать? Между нами ничего нет. Только репетиторство. Наверное…

– Но она – просто фанатка. Мы вместе учились в Англии. Когда меня отчислили, она сказала, что поедет за мной. Я думал, она шутит. Нет. Реально приехала.

Так вот оно как.

– Правда? – спрашиваю, не веря. Нет, я конечно, верю. Он пока ещё ни разу не дал повода усомниться в нём.

– Правда.

Фух, хоть это разрешилось.

Но…

– Она сказала, что ты – охотник. А я – зверёк. Что на меня выпал жребий, – тараторю, не скрывая. Я не люблю недомолвок. Они часто приводят к недопониманиям. В конце сглатываю и тихо проговариваю: – Это так?

– Нет! – выпаливает. – Не верь. Я не охотник. Но в школе есть такая игра. И она сказала правду. Насчёт жребия. Если бы не он – нормально бы всё было. Но, Птичка. Зачем мне это? Разве я гноблю тебя? Подставляю? Или что-то в этом роде? Я помогаю тебе. Форма, английский.

– Форма?..

– Да, – непонимающе хмурится. – Тебе не пришло извещение, что долг перекрыли?

Огонёк радости в груди загорается. А я вот-вот хотела говорить об этом родителям.

– Нет, наверное. Там приходили какие-то уведомления, но… Я не смотрела.

Я задумываюсь буквально на секунду.

Он прав. Он не может быть охотником. Тимур – не такой. Он хороший. Чуткий. Немного заносчивый, но…

Его пальцы зарываются в мои волосы, сжимают их. Ласково так.

– Веришь мне?

И я, почему-то, не задумываясь ни о чём, тихо проговариваю:

– Верю.

10. 10

Пальцы чуть сильнее сжимают волосы и заставляют меня посмотреть Тимуру в глаза.

- Верь мне, Птичка, - голос Тимура становится чуть хриповатым. – Ты должна верить только мне. Понимаешь?

Опять берет мое лицо в свои руки и удерживает. Большими пальцами скользит по щекам. И мне стыдно признаться, что эти его прикосновения вызывают у меня миллион мурашек. Теплые шершавые пальцы почти касаются моих губ. И Тимур переводит взгляд на них.

- Только я могу помочь тебе, Птичка, - он делает шаг на меня и я отступаю. Спиной ощущаю стену.

- Помочь? – его слова немного пугают меня. В чем помочь?

- Да, - не отрывая от меня взгляда, говорит он. – Помочь и спасти.

- Тимур, ты пугаешь меня, - почти шепчу я. – От чего…

- Птичка, - Тимур вдруг наклоняется и оказывается совсем рядом. Мне кажется, я слышу его дыхание. Щеки краснеют и губы пересыхают, но облизать их боюсь. Не знаю, почему, но боюсь.

Зажмуриваюсь от страха и тут слышу сбоку кашель. Распахиваю глаза и поворачиваюсь на звук. Тимур тоже уже немного отстранился и смотрит туда же. Там завхоз или как его там. Копошится с дверью в какую-то комнату и усмехается.

Стыдно-то как! Замечаю, как брови Тимура сходятся на переносице и я закрываю лицо руками.

Но Тимур берет меня за запястье и тянет.

- Пойдем.

- Постой. Куда, Тимур? – сопротивляюсь я. Сейчас морок прошел и я понимаю, что то, что происходит, неправильно. Нельзя заходить дальше. Нельзя!

- Да не бойся ты, - ухмыляется Тимур. – В комнату тебя провожу. Спать пора.

Вроде, не шутит и мы и правда идем в мой корпус.

Тимур доводит меня до комнаты, открывает дверь и оглядывается. И я понимаю, что он проверяет, ушла ли Стефания. Так приятно от этого.