О, пожалуйста!

Но растерзанному сердцу плевать на доводы разума, и оно приказывает нажать на кнопку вызова, а потом замереть каменным изваянием в ожидании его ответа. Я делаю эту страшную вещь, потому что больше не могу терпеть и вариться в этой адской неизвестности. Мне категорически невыносимо без него. Мне плохо. Мне кажется, что я умираю.

Сейчас он снимет трубку, и всё встанет на свои места. И больше не будет так отчаянно больно, потому что Рома мой анестетик. И он мне нужен. Прямо! Сейчас!

Но мерзкий сигнал резанул по барабанным перепонкам, а дальше я рухнула в пропасть, услышав монотонный и безжизненный голос. Не веря в происходящее, набираю второй номер, но меня снова добивает тот же самый ответ.

Жёстко. Беспощадно. Смертельно.

– Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети...

– Это какая-то ошибка, – с рыданием вырываются из меня слова, – ошибка!

И снова жму на вызов, пытаясь достучаться до абонента, который больше не хочет со мной говорить. Но я пытаюсь снова, снова и снова сделать это, пока до меня наконец-то не доходит жестокая и уродливая правда.

Он всё получил. Ему больше не интересно...

Партия.

– Нет! – скулю я и отрицательно трясу головой. – Пожалуйста, нет! Ну, пожалуйста!

В моём сердце ещё живет глупая надежда, что всё это дурной сон или какая-то глупая, совершенно непотребная шутка. А потому я открываю нашу переписку и непослушными пальцами начинаю печатать ему сообщение:

«Рома, я прошу тебя, позвони мне!».

Стираю...

«Рома, если ты решил не продолжать, то просто скажи мне об этом, и я...»

Снова стираю...

«Рома?»

Отправляю, но сообщение зависает непрочитанным. И я всё-таки задыхаюсь, роняя из ослабевших, дрожащих пальцев бесполезный гаджет. А затем закрываю ладонями лицо, оглушённая этой страшной действительностью, и реву. Реву так, как никогда прежде этого не делала, срывая голос и захлёбываясь в собственном бесконечном бессилие.

И я чувствую себя такой глупой и грязной. Ведь меня так легко развели, а я уши развесила и ноги раздвинула, уверовав в то, что нужна ему. Что он смотрит на меня как-то по-особенному.

Так, как никто и никогда не смотрел...

Конечно! Он же всего лишь видел перед собой легкодоступную дурочку, которая, разинув рот, беспрекословно шла за ним... Он ведь ничего мне не обещал, не сказал слов любви, просто взял меня и выбросил, как использованный презерватив.

Господи, Боже ты мой!

И горькие, солёные слезы ещё сильнее хлынули из глаз, а жалобный плач вырывался из меня всё громче и громче. И я не знала, как справиться со всем этим ужасом, что вдруг окружил меня со всех сторон. Одиноко. Больно. Несправедливо.

Чем я заслужила, что он так со мной поступил? Чем?

Обманом привёл меня в сказку, которая на деле оказалась самым жутким кошмаром. За что? Просто чтобы трахнуть? Неужели этот красивый парень с самыми зелёными глазами на свете оказался всего лишь подлецом, которому нужно было только моё тело?

Ну так и взял бы его!

Зачем надо было сердце из груди вырывать? Вот так, с мясом.

– Зачем, Рома? – скулила я, наконец-то понимая, о чём меня предупреждала Марьяна. О какой неизлечимой болезни она мне говорила.

Я влюбилась в него...

А это не лечится. Как и мои поруганные честь и достоинство.

И плач медленно, но верно перерастал в истерику, которую уже было не остановить. Я не знала как. Я просто выла побитой собакой, но становилось только ещё хуже и хуже.

Спустя бесконечность в дверь моей комнаты постучалась бабушка. Оказывается, я пропустила обед и ужин. Но мне нечего было ей сказать. Да я и не могла. Сорвала голос, и теперь из моего горла вырывались лишь сиплые хрипы. Не более.