Безумство? Наваждение? Подумаю об этом позже.
– Ты помогаешь нам только потому, что меня получить хочешь?
Открываю глаза, как проснувшийся хищник. Диана не дергается – понимает, что сопротивлением может лишь ускорить события. Дернется, и я припечатаю ее тут же.
Напряженная девочка. Лезу под одеяло, скольжу по плоскому животу. Нахожу грудь, крепко сжимаю в ладони. Она тихо вскрикивает.
Другой рукой подтягиваю ее бедра к себе. Попа упирается в бугор.
Диана начинает метаться по постели, ища выход. И это очень зря.
– Нет. Не делай этого, Диана, – предупреждающий рык.
Выходит хрипло. Придавливаю ее к кровати.
– Не сопротивляйся. Не нужно, Диана. Я все равно возьму тебя.
В ее глазах появляется тревога. Влага. Ей страшно. Но ее тело очень горячее, и оно ждет меня. Именно меня.
– Я не хочу становиться твоей.
Она дергается от моих рук, как ошпаренная. И это ее ошибка.
В считанные секунды я оказываюсь над ней, припечатывая к матрасу.
– У тебя нет выбора. Раздвигай ножки. Смотри на звезды. Больно не будет…
Чистой воды ложь. Она слишком маленькая. Будет очень больно.
Глава 11
Хватаю ее за бедра. Хочу оголить эту девочку. Хочу, чтобы она запомнила свой первый раз.
– Эмин, подожди.
Снова Эмин, твою мать!
Подожди? Я тебя годы ждал, девочка. У тебя первые месячные пошли, когда я начал тебя ждать.
Снова накатывающее возбуждение. Я хочу взять себя в руки, но от ее хрипловатого голоса я только больше зверею. И тело у нее такое горячее. Тело, созданное для меня.
Я не понимаю, что со мной происходит.
Такое чувство, что если я не возьму ее сейчас, то сдохну.
– Эмин, тебе звонят.
Она еще борется со мной, но постепенно плавится от моих рук. Сопротивление сходит на нет. Мои руки беспрепятственно ласкают ее тело.
Они ползут вверх по ее нежному бедру. Касаются тонкой ткани белья, которое ни черта не служит преградой. Грудь Дианы поднимается чаще по мере того, как мои руки тянутся выше.
Сегодня ты станешь моей, маленькая. Станешь девочкой Эмина.
– Эмин, слышишь?
Она что-то сбивчиво шепчет.
И скоро до меня доходит смысл ее слов. Бросаю взгляд на телефон, он вибрирует.
– Лежи. И не дергайся, – припечатываю ее тело рукой к матрасу.
Мы сейчас продолжим. Твое тело слушается. Оно чертовски податливое. Как пластилин. Осталось немного помять, разогреть в своих руках и без сопротивления раздвинуть ножки…
На экране одиннадцатый пропущенный от отца.
Твою мать.
– Чем ты так занят, Эмин?
Отец в бешенстве. Что-то с Анной?
Откашливаюсь перед тем, как спросить, что случилось.
Голос отца был не мрачным. И даже не злым.
Он был подавленным.
– Анна сказала мне, что не делала аборт.
– Не делала? Это как? А где тогда ребенок?
Я слышу всхлип. Слышу и не верю, что мой отец – мой жестокий ублюдочный отец – пустил слезу.
– Диана и была тем ребенком, Эмин… Моим ребенком.
Наступает парализующий шок. Мысли в голове проносятся с бешеной скоростью.
Недоверие.
Осознание.
Принятие.
Гнев. Неконтролируемый, мать его, гнев!
Появляется желание бить и убивать. Груша бы не помешала.
Отшатываюсь от Дианы. Встаю с кровати, запутавшись в простынях. Возбуждение постепенно отпускает, но только в голове. Остальное по-прежнему утопало в свинце.
Анна, ты идешь во все тяжкие. Играешь с огнем. Такая ложь карается болью.
– Привези мне тело, Эмин, – почти утробно.
– Отец…
– Привези, или я сам доберусь до него!!!
Крик отца до сих пор стоит в ушах.
Опустошенный, я упираюсь руками в окно. Вид из него давно не привлекает меня. Меня привлекает та, что находится в моей постели. И которая вполне может быть моей сестрой.
Твою мать!
С появлением этой девчонки я стал больше материться.