– Я просто урод, – прошелестела губами.

Я крутила ампулу в разные стороны и представляла, как Давид будет корчиться в агонии.

Раньше – с наслаждением.

Теперь – затравленно, с болью.

– Сколько можно мыть руки? В конце концов, я тебя и с грязными руками хочу.

Я хрипло отозвалась:

– Я выхожу, Давид. Я выхожу…

Монарх был прав: в этом мире нам обоим не место. Выживет лишь один, и на этот раз это буду я.

Я забросила ампулу в сумочку и, наконец, помыла руки.

А когда вышла, Давид сразу набросился на меня. Я едва успела откинуть сумку подальше. Лопатки прожгла боль – он вжал меня в стену, запрокинул голову и грубо поцеловал.

– Подожди, Давид…

Я попыталась его оттолкнуть.

Но он лишь крепче сжал меня в своих руках. Я охнула, треск ткани оглушил обоих.

– Молю же, подожди!

Его затуманенный взгляд остановился на моих губах.

– Давай закажем выпить? – попросила я, задыхаясь.

– Выпить?

Давид был голоден, но совсем не по еде. Мой вопрос поставил его в тупик.

– Я хочу, чтобы, когда мы закончили, на столе стояла еда. И вино. Пожалуйста, давай закажем?

Давид нахмурился, но отпустил меня. Пока он делал заказ в ресторане, я раздевалась.

Платье я повесила на стул, туда же сложила и все белье. Так я смогу одеться быстрее.

Когда я опустилась на постель – совсем обнаженная – я бросила взгляд в коридор. На полу была брошена сумочка, в которой таились последние вздохи Давида Басманова.

– Еду и полусухое привезут через…

Давид обернулся и охрип.

Он медленно приблизился, не сводя с меня взгляда. Голодного, дикого.

Я улыбнулась, отклонившись назад, и уточнила:

– Через сколько?

– Через полтора часа, – прохрипел он.

Он не сводил с меня восхищенного взгляда.

Я раздета и в его власти. Груди коснулся прохладный воздух, бедра чуть разведены.

Откинувшись локтями на кровать, я учащенно задышала.

– С нетерпением буду ждать…

16. Глава 17

Давид потушил свет. Краски исчезли, на тело опустились тени.

Томный свет луны освещал постель, на которой вскоре двое займутся любовью.

– Моя девочка…

Давид подошел очень близко и погладил меня по щеке. Ему нравилась моя податливость, пластичность тела. Я встретила довольный взгляд и прильнула к широкой грубой ладони, будто я и в самом деле боготворила этого мужчину.

Наверное, Давид Басманов был мужчиной мечты.

Сильный, смелый, невероятно опасный. С таким мужчиной не построишь семью, но этот факт был его единственным недостатком.

Кроме того, что он убил всю мою семью.

– Хватит, Жасмин. Умоляю тебя.

– О чем ты?

Давид тяжело дышал.

Его шершавый палец спустился к моим губам, он погладил их едва уловимо, и я ощутила на себе, как дрожали его пальцы. Вот, как сильно он хотел меня.

С затуманенным взглядом Давид очертил контур, погладил щеку. Он потихоньку сходил с ума, желая обладать мною безраздельно.

Он смотрел на мои губы и вспоминал, как я ублажала его той ночью в лесу, стоя на коленях. Давид возбуждался от воспоминаний.

– Думать. Хватит думать, Жасмин, – хриплая просьба.

Я кивнула.

А он повалил меня на кровать.

Давид навис надо мной и расставил руки по сторонам, чтобы удобнее было рассматривать меня. Его трофей, его эксклюзивный экспонат.

– О чем ты думаешь?

Его горячее дыхание обжигало мои губы. Он любовался мной без скрытого подтекста.

– О тебе.

Зверь просчитывал, в какой позе хочет взять меня и в каком положении сможет войти глубже.

Безумец.

Когда он склонился ниже, то его выпуклая ширинка коснулась моего обнаженного бедра. Едва ощутимый ток пробрал нижнюю часть тела.

Он поцеловал меня. Жадно, страстно.

И так медленно, будто мы располагали целой вечностью – не торопясь и растягивая удовольствие. А когда он меня отпускал, то дышал так тяжело, что горячее дыхание обветривало мои мокрые от поцелуев губы.