– Извините, мне это больше не интересно.

Я обошла Давида, игнорируя его восхищенный взгляд, и ушла переодеваться.

Но в один миг замерла.

Они говорили обо мне:

– Не слушайте ее, – велел Давид, – она будет заниматься и дальше. Слово даю.

***

Я поежилась. На улице было холодно, а жар тела после тодеса не спадал. Адреналин бурлил в крови по сей час.

Когда мы шли к машине, Давид неожиданно прижал меня к себе. Я тихо вскрикнула.

– Девочка, ты просто охрененная находка. Такая интересная.

Я покорно приняла его поцелуй в щеку, чуть отклонившись.

– Поедем домой? Я замерзла.

Он подержал меня еще немного и кивнул.

Всю дорогу до машины Давид крепко держал мою ладонь и о чем-то думал. А когда наконец усадил на пассажирское, то склонился ко мне и сказал:

– Ты должна вернуться на лед.

– Поздно, Давид, – я улыбнулась, – планы на жизнь изменились.

– Поздно, когда человека нет. А ты есть. Не перечь мне, Жас.

Он захлопнул дверь, блокируя меня внутри.

Я вздрогнула и перечить не стала. Всю дорогу молчаливо разглядывала ночную Москву.

Интересно, где находятся его апартаменты? В прошлый раз меня привезли к нему в мешке, обратно пришлось бежать, и мне не удалось запомнить, где он живет.

А когда мы свернули к Кутузовскому проспекту, я сказала:

– Моя квартира на другой стороне, – зачем-то сказала я.

– Твоя квартира?

Давид недоверчиво поднял бровь.

А я поняла, что совершила дикую глупость.

– Досталась в наследство… от тетушки.

– Должно быть, твоя тетка была очень богатой?

Я лихорадочно думала, что ответить.

Не говорить же ему, что многомиллионную квартиру в Москве мне купил Монарх, когда я согласилась стать его орудием мести.

Но Давид сам спас меня:

– Ладно. Ты сказала, твои родители погибли?

– Авиакатастрофа, – лгу, не глядя, – они летели из Абу-Даби в Джакарту. Не долетели.

– На отдых?

Я кивнула.

– Одиннадцатое марта. Я тот день как сегодня помню. Почему ты спрашиваешь?

Я скосила взгляд в сторону. Руки Давида уверенно держали руль, а его лицо было таким напряженным, будто он что-то складывал в уме или прикидывал.

– Хотел помочь. Я бы отомстил за них, – он резко посмотрел на меня, – ради тебя.

Я улыбнулась и заверила:

– Поверь, это дело времени.

– Ну а подруги? Есть у тебя?

– Была. Пока она не предала меня.

Я вздохнула с облегчением: Давид больше ни о чем не спрашивал.

Я хотела задремать, но в мыслях всплыл тот вечер. Лес и брошенный дом, в котором мы с Давидом должны были провести страстную ночь.

Когда Давид уехал, на пороге появился Монарх.

– Я ухожу, – сказала я.

– Что ты сказала?

– Я хочу выйти из игры, Монарх.

Он недобро прищурился.

Монарх заставил меня отступить, зашел следом и захлопнул дверь изнутри.

И напомнил:

– Я вложил в тебя годы. У тебя есть все, о чем только можно мечтать. Жилье, тачка, деньги, возможности.

– Только жизни нормальной нет! Что будет после его смерти? Что будет со мной?

Губы Монарха сжались в тонкую линию. Недобрый знак.

Я зябко поежилась. Он в ярости.

– Покончишь с ним и предашь свою жизнь мечтам. Будешь путешествовать по миру или станешь известным врачом. О чем ты там еще мечтала? – пренебрежительно поинтересовался он.

– В том и дело, – я горько усмехнулась, – какой из меня врач, если я человека готова убить?

В тот вечер Монарх разозлился.

Все шло не по плану. Он выследил меня и приехал в тот дом, чтобы напомнить о моей жизненной цели.

Чтобы я не забыла о главном:

– Давид Басманов не человек. Он убийца твоих родителей. Ты не ослушаешься меня, Жасмин. Иначе я и мокрого следа от тебя не оставлю.

Мы долго спорили. В любой момент Давид мог вернуться, но Монарху впервые не удавалось убедить меня.