В противовес своим словам он все еще гладил меня – ягодицы, бедра. Сильные пальцы скользили по мне, оставляя свои следы.

Он будто метил и мстил.

Любил и ненавидел.

Он проверял меня, а мне так нужно было остаться. Я назад не вернусь. После того, как стояла перед ним на коленях – не вернусь.

– Я знала, на что шла. И я… отработаю эти деньги, – процедила сквозь зубы.

«Я уйду лишь тогда, когда заставлю тебя встать передо мной на колени, Давид Басманов», – пообещала я.

– Это твой выбор, – жестко припечатал он, – но обратного пути не будет. Имей в виду.

Я не успела почувствовать, как он снял с меня белье. Или попросту порвал его – наверное поэтому так сильно горели бедра. Порвал, обжигая нежную кожу. Безжалостно и отнюдь не нежно.

Он обезумел.

Я чувствовала его руки повсюду. На ягодицах, на груди, они были везде.

Он стянул с меня свою рубашку, оставил без всего и сказал:

– Ты должна ощутить границы дозволенного. Запомнить, с кем ты ведешь опасную игру, Жасмин.

Он двигался к самому сокровенному. Уверенно и непоколебимо. Я замерла, когда бедер коснулось что-то горячее. Замерла, боясь пошевелиться.

И поняла: одно движение, и он во мне.

Давид был обнаженным, он навис надо мной, желая овладеть. Шутки закончились. Мама, они закончились.

– Ты просто девчонка, посланная мне в качестве подарка. Просто тело. Ты – просто моя женщина.

– Замолчи…

– Таких берут в свое удовольствие, Жасмин.

– Замолчи… – взмолилась дважды.

Его руки надавили на поясницу, он приставил член ко входу. Я охнула.

В глазах потемнело от давления.

– Мне тебя подарили, Жасмин. А тебе заплатили, чтобы понравиться мне. Хорошо заплатили, учитывая твою невинность.

– Замолчи!

Я простонала, кусая подушку.

Готовясь к вторжению.

Я увидела, как изогнулись черты красивого мужского лица, как заострились его четко очерченные скулы. Давид Басманов был красивым мужчиной со своим грубым шармом, и каждая хотела бы оказаться на моем месте.

Каждая, но не я.

Я ненавидела его всем сердцем, но умело играла в любовь.

– Кстати, о твоей невинности, – он жестоко ухмыльнулся, – пистолет ты держала не как девственница, а как профессиональная убийца. Так что это нужно проверить.

Дыхание его обжигало, жарило кожу. Одно его дыхание приносило мне боль. Он мог войти в меня, мог ворваться.

Сделать больно мог, но медлил.

– Есть только одна проблема, Жасмин. Мне мало твоего тела.

– Почему? – я не понимала.

Я должна была стать женщиной Давида Басманова, чтобы проникнуть глубже. В его сознание, в его тайны. Я хочу уничтожить его изнутри, и если цена этому – невинность, то так тому и быть.

– Твое тело при любом раскладе мое. Оно мне предназначено. Оно – мой подарок. Тебе заплатили, чтобы оно было моим. А вот твоя душа – это черный ящик Пандоры.

Он говорил рваными фразами.

И не делал мне больно. Я ждала от него чего угодно, но только не нежности.

– Особый кайф уже не в том, чтобы просто взять тебя. Кайф в воздержании с тобой, Жасмин. Ты мне интересна.

Все закончилось в один миг. Тяжесть его тела исчезла.

Когда на постели я осталась одна, Давид продолжил:

– Тебе заплатили, и ты пришла. Добровольно и никак иначе. Так будь добра держать в своих руках мой член, а не пистолет.

Он начал одеваться. Застегнул ширинку, после – зазвенела пряжка ремня.

У меня не было сил накрыться, и он рассматривал меня сзади. Черный взгляд шарил по бедрам, ягодицам и талии.

– Будь добра не шутить своими губами, а сосать. Когда я скажу это делать. Ведь тебе заплатили, верно?

Он надевал рубашку. Ту самую, что снял с меня. Пуговицы щелкали одна за другой.

– Не слышу ответа, – Давид помрачнел.

– Заплатили, – я согласилась.