– Иди, только со двора никуда!
Отпускаю, зная, что Аришка не уйдет. Дворик у нас не большой, за забором.
Сестрёнка подбегает, целует меня быстро, а потом… потом так же порывисто обнимает Да Винчи.
– Ты хороший! Когда я вырасту, я на тебе женюсь!
Выпаливает с жаром и выбегает, хлопнув дверью. А мы с Даней смотрим друг на друга и… снова хохочем.
Глава 6
Верно говорят, что смех – лучшее лекарство. Мне помогает. Я уже почти могу дышать. Краски на полу осталось не так много, а вот вещи мои по ходу безнадежны. Это обидно, потому что переодеться мне особенно не во что.
Нет, вещи были, в квартире бабушки, но я подозреваю, что они, скорее всего уже проданы, как и мебель, посуда, техника…
После смерти бабушки почти сразу умерла тётя Света, её супруг стал наследником. Мы полгода жили спокойно – до того, как он вступил в наследство, а потом началось…
Он пришёл как хозяин, заявил, что все принадлежит ему, а то, что не принадлежит – скоро будет. При этом так посмотрел на меня…
Сначала я пыталась договориться, объясняла, что у него в квартире только одна доля, а у нас с Ариной две, по закону мы… Но он очень быстро дал понять – по закону не будет. И доли свои мне придется ему продать за копейки, или даже подарить, иначе будет плохо.
Я звонила в полицию, вызывала участкового. Писала заявления. Но как говорят – против лома нет приёма? Да, да… окромя другого лома. Вот только другого лома у меня не было. Вступиться за меня оказалось не кому.
Вспоминать об этом мне страшно и больно. Я чудом избежала таких вещей, о которых мерзко говорить. Мы с сестрой сбежали почти в чем были, хорошо, что Ирина Вениаминовна позволила нас остаться. Она пыталась помочь, но очень быстро поняла, что ничего не выйдет.
Сейчас нашу квартиру благополучно сдают большой компании рабочих, и находиться там без страха за свою жизнь мы с сестрёнкой там не можем. Я пыталась воевать за право жить на своей жилплощади, но, увы. Мне не повезло.
Что с этим делать я пока не знаю. Просто… плыву по течению. Правда, течение это становится раз за разом всё более бурным.
– Сестрица у тебя что надо. Защитница.
– Повезло мне с ней.
– Это точно. Мои тоже часто творят, кстати, так же вот упёрли мои баллончики, решили в своей комнате картину на стене изобразить.
– Ого, и что?
– Пришлось мне стены перекрашивать.
– Хорошо, когда можно просто перекрасить стены…
– Это точно. Ты, кстати, про одежду не сказала. Агапова же тоже вся…
Я сразу мрачнею. Совсем вылетело из головы. Не зря меня Ирина позвала. Агапова точно это просто так не оставит.
– Я ей оплачу химчистку. Или деньги отдам.
– Ты знаешь, сколько ее наряд стоит, Сонь?
В том-то и дело, что не знаю, но подозреваю… и это заставляет меня мучительно холодеть.
– У меня есть немного…я откладывала Аришке на куртку.
На куртку, на новые зимние сапожки, на коньки, о которых она мечтала…
– Сонь, давай так… если ты не сможешь с ней расплатиться, скажи мне, я помогу.
– Зачем? – спрашиваю резко, сама от себя не ожидая. Я не готова к благотворительности. И я не верю в неё.
– Что зачем, Сонь?
– Зачем ты это делаешь? Ты же знаешь, что я и так никому не скажу?
Мы сидим друг напротив друга. Его взгляд сразу из теплого превращается в осколки льда, и подбородок каменеет.
– Я же пообещала молчать? Я не стукачка и не сплетница!
– Я не…
Перебиваю, чувствуя ком подкатывающий, и закипающие в глазах слезы.
– Мне не нужна твоя жалость! И помощь тоже. Уходи!
Бросаю тряпку, подхожу к окну, слышу за спиной стук двери…
Глава 7
Слезы опять подкатывают. А мне нельзя реветь. Я должна быть сильной.
Ушёл! Естественно! А на что я рассчитывала? Останется из жалости? Этого я меньше всего хочу. Чтобы из жалости!