– Тебе, – покачала женщина пальчиком, – не терпится продолжить то, что нынче сорвалось у вас в школе. Обрюхатишь замарашку, ко мне с этой проблемой не подходи! Сам решай свои проблемы. Ты у нас человек уже взрослый. Хоть женись на ней!

Делая вид, что ей абсолютно все равно, Ивкина кидала в сторону сына изучающие взгляды. Конечно, она в жизни не позволила бы ему связать его жизнь с простолюдинкой.

– Скажешь, mama! – надулось обиженно выросшее чадо.

Великовозрастный детина прекрасно понимал, кто ему годится в жены, а кто ему далеко не пара.

– Вот и прекрасно, Георг! – улыбнулась мать. – Я вопрос с ее трудоустройством решу. Комар носа не подточит!

– Она остается? – обрадовался переросток.

– Сегодня, Георг, лучше отправить ее домой, – глянула на сынка, прищурилась Лидия Михайловна. – Пусть она сама говорит своим родичам, что нашла себе хорошую и оплачиваемую работенку. А мы посмотрим, как на это отреагирует ее родня, и потом поступим в соответствии с обстоятельствами…

Зарывшись с головой во всех бумагах, Гиоргадзе корпела над квартальным отчетом. В душе она признавала, что штабная работа абсолютно не по ней. Не ее все это. Деятельная натура Тамары настойчиво требовала иного применения.

– Тома, не помешаю? – спросили ее в приоткрывшуюся дверь. – Я к тебе всего на одну минутку.

– Заходи, Грач! – вспыхнули обрадованно женские глаза. – Я работаю над твоим вопросом.

– У меня к тебе еще одна просьба, – прищурился Шпак.

– Я слушаю…

В двух-трех словах майор пояснил суть своего вопроса. Леся обмолвилась о том, что два с половиной года назад с ней поступили не очень-то по правилам. Попридержали очередное звание, а потом и вовсе перевели на нижестоящую должность…

– Не в службу, Тома, а в дружбу! Наведи справки! Не нравится мне это дельце, нехорошим душком оно попахивает.

– Могу ли я считать… – прищурилась Гиоргадзе.

– Можешь считать, что ты у нас уже в штате! – заверил майор с безмятежной улыбкой на своем открытом лице.

– В лепешку я, Грач, расшибусь, но все разузнаю! – вскочила Тамара резво со стула, вытолкала Макса в дверь.

Бросив все свои срочные дела, закидав все толстенные папки обратно в шкафы, Тома поспешила к своей родственнице, заговорщицки шепнула ей:

– Сестричка, выручай! На кону жизнь или смерть!

– У тебя, Томка, иных дел ко мне и не бывает! – хмыкнула с пониманием близкая родственница. – Я слушаю…

По мере рассказа выражение лица старшего сержанта кадровой службы быстро менялось, она кисло поморщилась:

– Подведешь ты меня, Тома, под монастырь!

– Все так сложно? – вздохнула Гиоргадзе удрученно.

– Наш Секач руку приложил, – прошептала сержант.

– Твой начальник? – моргнула удивленно Тамара.

– Я тебе по большому секрету скажу! – оглянулась на дверь, приложила кадровик палец к губам.

– Ну, Светик, не томи! – стояла Тома вся на иголках.

– Полковник наш подкатывал к этой Штерн, а она его отшила, дала ясно понять ему, что она не из тех…

– Не из каких? – моргнула Гиоргадзе.

– Из тех, кто за должности и звезды на погонах готовы ноги свои раздвигать! – выдохнула Света.

– Вопрос стоит даже так? – призадумалась Гиоргадзе.

– Ну, с мужиков он, ясный пень, берет деньгами.

– А я уж грешным делом подумала…

– Вот такие у нас пекутся пироги! – вздохнула сержант.

– А копии с приказов ты можешь для меня сообразить, а? – прошептала Тома, наклонившись к уху своей родственницы.

– Ты забеги-ка, Тамарочка, ко мне через часик. Не дай Бог, кто нас вместе за этим делом застанет! Одна-то я всегда найду, что и как, и кому сказать. Иди, иди уже с Богом…

Заговорщицки оглядываясь, Гиоргадзе тихонечко покинула то самое местечко, где у них хранились всякие разные тайны, могущие привести в движение спящие до поры и до времени таинственные и могущественные силы…