– Ты точно им звонил? – тряхнула Штерн головой. – Или ты все только что сам придумал, чтобы лишь успокоить меня?

– Звонил-звонил. Все в порядке…

Облегченно выдохнув, женщина откинула легкую простынку и потянулась, с усмешкой на губах глянула на майора:

– И даже не отвернешься? Не боишься ослепнуть?

– Зато умру с твоим образом перед глазами! – выдохнул Шпак, стоял, глупо и преданно улыбался.

– Я это уже слышала…

Приведя себя в полный порядок, Леся улыбнулась, спросила:

– Подбросишь меня до дома?

– Нет проблем…

Пока ехали, она сидела с закрытыми глазами. По лицу женщины гуляла непонятная улыбка. Ей было хорошо. Она даже не стеснялась признаться себе в этом. Ее тело было наполнено ощущением полученного удовольствия. Как только вошли они в его квартиру, она знала, что это случится. И она этого хотела. И она нисколько не противилась. Она получила то, что хотела. Ей нужна была разрядка. Все ее тело требовало того, что женщине мог дать только мужчина, любимый и близкий. Такой, как Грач…

Когда Ивкина вернулась с работы, она неожиданно для себя обнаружила в комнате сына давешнюю девицу в одном халатике на голое тело. Машка полусидела на диванчике, из-под короткого подола халата бесстыдно проглядывала кучерявая поросль.

Девицу, видать, это обстоятельство нисколько не смущало, а вот парня, скорее всего, сильно забавляло и чрезвычайно интриговало.

– Георг, на два слова! – клокотало все внутри у Ивкиной от приступа подступившей злости.

– Я весь в внимании, mama! – хлопал глазенками сынок.

– Что здесь делает эта дрянь? – прищурилась мамаша.

– Ты же сама мне сказала! – удивился переросток.

Прокурорский пальчик стукнулся об его лоб:

– Я тебе, Георг, ясно сказала, чтобы сделать несколько фото, переодеть замарашку и отправить восвояси домой!

– Она страшно боится идти домой! – улыбался глупо и наивно моргал одиннадцатиклассник.

– А нам какое дело до ее страхов? – поморщилась мать.

Получив от сына невразумительный ответ, Ивкина села на стул и пододвинула к себе графин. Она твердо знала, что безвыходных ситуаций в их мире просто не существует.

Из любого тупика всегда находился выход. Самое главное состояло в том, чтобы найти или определить, где именно находился нужный им правильный выход. А для этого необходимо было все тщательно и основательно взвесить.

– Забавная же девчушка, mama! Кстати, восемнадцать лет ей исполнилось прошлой осенью… – решил вставить свои три копейки ее доморощенный оболтус. – Совершеннолетняя она. Может делать она все, что сама захочет…

Вовремя сказанные слова сына многое меняли. Девица эта еще училась в школе, но ничто уже никак не мешало ей принимать самостоятельные решения. И никакой суд не придерется.

– И под каким таким, интересно, соусом мы можем обставить ее пребывание у нас? Как объяснить это другим всем людишкам? – задумалась женщина и наморщила лоб.

Ее больше всего волновала морально-правовая оценка факта нахождения в ее доме постороннего им человека. То, что ее оболтус положил свой глаз на простушку, особо сильно ее не трогало. Чадо выросло, гормоны требовали своего.

И что плохого, если он найдет выход своим желаниям у себя дома. Перестанет ее оболтус тискать девок по углам. Утихомирится слегка, на время прекратит создавать ей излишние проблемы.

– Она, mama, согласна быть помощницей Клавы, – подал сынок свой увещающий и просящий голос.

– Интересная мысль! – призадумалась на мгновение Лидия Михайловна. – Выйдет ли из нее толк?

– Мыть полы, чистить унитазы – невелика наука…

– Ты прав. Только мне непонятен твой личный интерес!

– Ну, она и я… – протянул переросток волнительным голосом, и прокурорша громко рассмеялась.