– Знаешь, ты можешь мне не отвечать, – накрыл Макс ее ладонь. – Я и так почти наверняка знаю точный ответ.

– Чего ты от меня хочешь? – простонала Леся надрывно.

– Понимаешь, Леся… – протянул Макс, смущенно моргнул, почесал переносицу. – Если Максимка твой сын и мой сын, то я хочу оформить на него известную тебе квартиру.

Всякого Леся ждала: и упреков в том, что от него все эти годы упорно скрывали, и даже скрытых угроз, если она откажется говорить правду. Но озвученного им предложения Леся даже не предполагала услышать. Она свистяще прошипела:

– Нет, Грач, это какой-то чудовищный развод! Такими вещами у нас не шутят! Ты же мне всегда говорил, что эта квартира тебе не принадлежит! Что она принадлежит дяде Марины!

– У меня есть генеральная доверенность, – накрыл Макс снова ее ладонь своей рукой. – Срок истекает через три-четыре месяца. Мне ужасно надоело каждый раз ее продлевать. Ходить к большому дяде, униженно кланяться ему в ножки.

– Оформи хату на себя! – пожала Штерн плечами.

Прищурив глаз, майор покачал головой, усмехнулся:

– Не хочу я. Мне через полгода гарантировали квартиру в хорошем районе. Зачем упускать то, что идет тебе в руки…

– Кто тебе даст хату, одинокому? – хмыкнула Леся.

– Мы с Мариной до сих пор не разведены, – пробежалась по губам Шпака тень слабой улыбки. – У нее трое детей. Мы впятером стоим на учете в гарнизонной очереди…

– Я хочу сама посмотреть на документы! – заявила Штерн.

Ей захотелось самой удостовериться в том, что это не самый простой и незамысловато банальный развод.

– Поехали…

Вытащив своего в очередной раз нашкодившего отпрыска из отделения милиции, Ивкина по привычке прокачала обстановку. Не все ей понравилось из того, что она пронаблюдала.

– Георг, мы сейчас возьмем с собой вашу замарашку! – заявила она неожиданно для сына.

– Зачем, mama? – моргнул удивленно переросток.

Прокурорша постучала пальчиком по его темечку:

– Не тупи мне, Георг! Девчонка, которую вы пощипали, может прямиком отправиться в травмпункт, снять побои. Не понравился мне ее взгляд. Шустрая она больно!

– И что мы потом будем с нею делать, mama? – разинул рот ее великовозрастный сынок.

Откинувшись на спинку сиденья, Ивкина начала излагать свой хитроумный план по пунктам:

– Пусть наша прислуга, Клава, приведет ее одежонку в порядок, юбчонку подошьет, блузон новый прикупит.

– И все? – хмыкнул озадаченный переросток.

– Нет, Георг! Не все! – тюкнул его по лбу указующий перст матери. – Ты с ней вежливо переговоришь, намекнешь, что с нами лучше дружить. Подари ей ненужную безделушку, отдай свой старый телефон. Сделай с нею несколько фото. Не мне тебя учить!

– Я все понял, mama! – ощерился сынок.

Пострадавшую девицу даже не пришлось уговаривать.

– Ой, хорошо-то будет! А то мамка больно заругает меня за рваную одежонку, устроит мне выволочку! – запрыгнула Машка на сиденье, развалилась на нем. – Шикарная тачка…

Всю дорогу до дому Ивкина зорко наблюдала за их нечаянной пассажиркой, что вольготно устроилась на заднем сиденье. Или эта битая девчонка чересчур была умна и хитра, искусно она играла роль простушки, или же, на самом деле, она была тупо наивна и глупо простодушна.

– Все сделай, как я велела, Георг! – проинструктировала сына Лидия Михайловна. – Я поехала на работу!

– Я все сделаю, mama! – потирал руки переросток. – Ты даже не сомневайся, mama!

Получив хозяйские наставления, Клава тут же принялась за работу. Девчонке незамедлительно выдали подходящий по размеру халат и отправили в ванную комнату.

– Легче выйдет подобрать и купить все новое… – проворчала недовольно Клава, просмотрев на свет испорченную в ходе борьбы девичью одежонку. – Старье и обноски…