– Дочка, что случилось? – поинтересовалась Ольга Андреевна, заглянув в комнату.

– Ничего. Как всегда. Галина Борисовна пьет. Мам, ты не представляешь, что происходит у Нади дома, – ошарашено произнесла Катя. Она ни разу не видела такого и не понимала, как с этим быть. – Мам, что сделать, как Наде жить в этом кошмаре?

– Катерина, я не знаю. Наде шестнадцать, и по закону мама ее представитель. Но есть социальная служба, опека, – маме не нравилось то, что она говорила, ей было искренне жалко девочку, – Я правда не знаю. Пусть пока живет здесь.

Надя сидела в комнате, замкнувшись в себе. Ей было тоскливо и мерзко на душе. Она нехотя отвечала на Катины вопросы, все больше уходя от реальности. Надя не понимала, почему ей суждено было родиться под несчастливой звездой, и за что мир с ней так жесток.

У нее зазвонил телефон. На экране высветилось «дядя Толя». Катерина схватила трубку первой.

– Надя?

– Нет. Это Катерина. Что хотели? – резко спросила Катя.

– Поговорить.

– Наде не о чем с вами говорить, – ответила она зло.

– Кать, не клади трубку. Скажи Наде, что я внизу и жду ее. Пусть спустится, – с мольбой проговорил Толик.

Надя встала и пошла к дверям. Катерина перегородила ей путь.

– Зачем ты туда пойдешь? Кто тебе этот алкоголик?

– А вдруг что-то с мамой? – Надя переживала.

– С твоей мамой уже давно беда, ты же понимаешь – ее лечить надо, – Катерина попыталась быть непреклонной.

– Она моя мама и единственный родной человек, – Надюша отодвинула Катю и вышла из комнаты.

Катерина последовала за ней. Она не хотела оставлять подругу наедине с этим человеком.

Внизу их ждал худой, небритый дядька. Лицо его заросло густой щетиной, усы торчали клочками. Сразу стало понятно, что Толик пил вместе с Галиной Борисовной. И даже сейчас, вроде трезвый и в здравом уме, он не вызывал доверия.

– Привет, – Толик опустил глаза, – это тебе, – он протянул Наде розового зайца, выигранного в автомате за копейки.

– Я слушаю, – Надя взяла нелепую игрушку и теперь теребила ее в руках.

– Надя, прости меня, возвращайся домой. Я там помыл все и прибрался. Я постараюсь больше ни-ни, – неуверенно пробормотал себе под нос Толик.

– А мама? – только этот вопрос интересовал сейчас Надюшу.

– Мама… – Толик не знал, что ответить, – в общем ее уволили, выгнали с магазина. Теперь она свободная.

– Ага, алкашка в свободном полете, – не выдержав, вмешалась Катя.

Надя посмотрела на подругу с упреком.

– Надь, помоги мне, – умоляюще говорил Толик, – один я не справлюсь. Я слабый человек. Я стараюсь, стараюсь, а потом срываюсь.

– Ничего себе заявочка, – снова вмешалась Катя – взрослый дядька просит помощи у несовершеннолетней девочки. А ей, по-вашему, кто должен помочь?

Катерина была в ярости. Толик стоял, опустив голову. Он долго не решался прийти сюда. Он всю свою жизнь пустил под откос. Падал, поднимался, снова падал и снова поднимался. Потерял все, что имел, и очень страдал от этого. И сейчас боялся снова потерять все, что у него было. Он нашел в Наде близкого человека и ради нее ему захотелось подняться на один раз больше, чем упасть. Он был искренним.

– Надь, послушай…

Но Катя не дала ему договорить.

– Значит так, товарищ, – Катерина хотела добавить «алкоголик», но остановилась, – так вот. Что там у вас делается… кодируйтесь, лечитесь, не знаю, что еще, вам виднее. И только после этого приходите. Ясно? И женщину свою лечите. Помощи он ищет. Подумать только…

– Кать, зачем ты так, – не выдержала Надя. Она взяла отчима за руку, – подождите я возьму вещи и приду.

– Надя, опомнись!

– Там моя мама, – просто сказала Надя и пошла за сумкой.