– От кого? (удивлённо)

Он обернулся.

– Как тебя… Постоянно забываю…

– Боря, – напомнил улыбающийся Боря. Не контора, а сброд улыбающихся рекламщиков!

– От Бори тебе привет.

– И от меня тоже передай, – возникла в дверях секретарша Зоя.

– И Зоя тебе тоже привет передаёт, – покладисто сообщил в трубку Лёша.

– И от…

– Свет, тебе здесь все привет передают, – быстро проговорил Леша, бессмысленно таращась в текст на мониторе компьютера.

– Угу. Им всем тоже от меня передай, – сказала девочка.

– Вам всем привет! – крикнул Лёша, чуть обернувшись.

– От кого? – хором отозвалась вся контора…

Он всё пытался представить себе, что она сейчас делает: сидит в кресле качая в воздухе ногой с полуснятым тапочком; смотрит в окно, наматывая на палец телефонный шнур; играется с котёнком…

– А я голая по квартире хожу. В одних носочках, – сообщила Света с детской лихостью – и всё, можно было сворачивать работы на компьютере, закрывать контору и, вообще, весь малый и средний бизнес…

– А я тоже голый здесь сижу, статью набираю о сексуальном белье, – небрежно сообщил Лёша.

– Да ну, ладно врать-то, – рассмеялась она.

Лёша обернулся.

– Боря скажи: я тут голый весь сижу, – попросил он.

– Я тут голый сижу! – проорал Боря, стремясь голосом достать до телефонной трубки в руке Леши. Контора крикливых улыбающихся рекламщиков!

– Слышала?

– Ладно, – сказала девочка. – Чего делать потом будешь?

– Не «чего», а «что». В издательство уйду, – сказал он.

– Зачем?

– Там мою книжку печатают.

– Какую? А я её читала? А почему ты за весь месяц ничего не написал?

– В командировку ездил.

– В Город?

– В Город, – усмехнулся он.

– Значит, скоро новое что-то напишешь?

– Обязательно.

– А в общежитие пойдём?

– Посмотрим. Настенька, кстати, тебе привет передавала…

– Так а что за книжка? Я читала, или нет?

– Нет. Ты ещё не созрела для такого, – сказал Лёша

– Как не созрела?! – возмущённо воскликнула света. – Созрела, ещё как созрела! Созрела! Созрела! Созрела! Созре…

Город – населённый пункт, расположенный примерно на 47-параллели; численность населения – два миллиона человек; в Городе имеются кинотеатры, институты, множество училищ и техникумов. Благодаря мягкому, умеренному климату, жизнь жителей Города практически бесконечна.

Как и во всех выдуманных городах…

… Леша включил селектор и, пока собирался в издательство, на всю контору неслось:

– СОЗРЕЛА! СОЗРЕЛА! СОЗРЕЛА! СОЗРЕЛА!

Лишь только после его ухода Боря снял трубку, оповестил:

– Светик, он ушёл уже… Во сколько?… В четыре?… Хорошо, я передам, когда он вернётся…

…на циферблате лет.

Назад я стрелку передвину…

Лена сама во всём виновата. Лёша, дурачок, думал, что она замуж за него вышла, потому что у него были офигенные литературные перспективы; на самом деле Лёша был скромным, тихим, покладистым, симпатичным парнем без обилия вредных привычек – ну как за такого замуж не выйти скромной, тихой, покладистой девушке?

А Лёше, в принципе, не жена нужна была, а любимый читатель – он сам обнаружил это с удивлением, с подачи ребёнка с большими карими глазами. Он без особых опасений сказал об этом Лене, утратившей интерес к его творчеству почти сразу же после свадьбы, но он ему не поверила. Когда длительное время живешь рядом с тихим, скромным, покладистым человеком, стоит труда поверить в то, что он может быть каким-то другим. К тому же Лена постепенно становилась на деятельно-бесполезный путь, параллельный с колеёй старшей сестры, и времени проверить даже то, что солнце светит днём, не было совершенно…

А Света с головой уходила в Город, стремительно зарабатывала очки любимого читателя, о чём Леша, естественно, не подозревал, так как был равнодушен к впечатлениям родственников жены. Когда ему всё это было предъявлено (Света знала наизусть целые страницы и даже главы), он с ужасом обнаружил, что сам не верил в существование любимого читателя. Сумбурное развитие отношений между писателем и читателем могло загнать родственников жены в обморок, или даже кому. Лёша и Светлана разыгрывали сцены из его книжек, благо топография Города была им доступна; надо отметить, Леша знал свои книжки далеко не наизусть, что вызывало у девочки укоризну, и крыть ему было нечем…