Остин не боялся высоты; его лишь пугало, когда крылья самолёта задевали массивные книжные полки-исполины, выраставшие из тьмы, и тогда во мрак сыпались книги листопадом. Самолёт начинал трястись, крениться, пытаясь обходить препятствия, но Бопс не терял уверенности и поворачивал руль, закладывая крутые виражи. Однако пространство вокруг них сжималось и расширялось так быстро, что уследить за этим было невозможно. Остин изредка слышал плохие слова от капитана, смешанные с гулом. Он не понимал их значения, они звучали грубо, но в их ситуации вполне подходящими. Бопс продолжал ругаться то ли на дорогу, то ли на себя, и мальчик чувствовал, что пилот на грани нервного срыва.

– Не бойтесь! – вдруг закричал Бопс. – Мы справимся. Главное – держитесь крепче и не смотрите вниз. Если мы рухнем, то будем падать по наклонной, есть шанс выжить.

Остин сжал руки вокруг лампы, стараясь сосредоточиться на свете. В нос ударил резкий запах дыма. Он прищурился, пытаясь разглядеть что-то внизу, и увидел множество огней, разбросанных то тут, то там. Они переливались и танцевали, манящие к себе игривостью.

– Что это? – спросил мальчик.

– Это Докки, – ответил пилот, хохотнув. – Думаю, стоит приземлиться и заглянуть в гости. Ты голоден?

Вдруг Остин вспомнил о том, что давно не ел, и в животе забулькало и заурчало – голод, требующий немедленного внимания. Он почувствовал, как слюна наполнила рот.

– Да, очень голоден! – воскликнул он, не скрывая волнения.

– Отлично! Тогда будем садиться, – крикнул Бопс, вдавливая руль.

Самолёт начал снижаться, запах дыма усиливался. Остин думал, что горит судно, но на самом деле клубы исходили от костров. Заложив вираж, Бопс посадил судно и заглушил мотор. Стало непривычно тихо. Они выбрались из кабины. Остин, крутанувшись на месте, огляделся и заметил, как огни плясали внутри огромных печей, чьи трубы уходили прямо в ковровую поверхность. Дым, лёгкими струйками, вырывался из-под ковра, создавая призрачные узоры в воздухе. Печи располагались по кругу, и таких кругов – десятки, сотни, уходящих вдаль, бесконечная вереница печных колец. В центре каждого круга высились столы, смастерённые заботливыми руками из старых книжных полок, и на них стояли разнообразные тарелки и блюда, приглашающие к трапезе. Остин, почуяв манящие запахи, представил, как там много еды – не только привычной, но и необычной. Слюни потоками были готовы вырваться наружу. Единственное, что волновало Остина, помимо нестерпимого голода, была необъяснимая загадка: кто же всё это приготовил, кто следил за печами?

– А почему никого нет? – спросил мальчик у Бопса.

– Они все разбежались, – с улыбкой ответил Бопс. – Боятся каждого шороха. Пугливые слишком.

– Кто – они? Докки? – Остин с недоумением посмотрел на Бопса, пытаясь понять смысл его слов.

– Увидишь, не торопи события, – загадочно ответил глиняный человек. – А пока пошли к еде, я готов и тебя слопать, если будем тянуть.

Они подошли к первому столу и забрались на стопки книг вместо стульев. Большие блюда, сделанные из прочной, но тонкой бумаги, были завалены пирожками и пирогами, горячим хлебом и аппетитными булочками, сочными кусками торта и воздушным зефиром, и всё это благоухало так, что аромат кружил голову. Бопс, не теряя ни секунды, накинулся на пирожки со сладкой морковкой. Остин, стараясь не отставать от друга, схватил кусок капустного пирога и жадно откусил; не было ничего вкуснее. Он старался жевать тщательно, наслаждаясь каждым кусочком, но пока получалось только быстро глотать.

– А что… если-и-и кхм, – он сглотнул, с трудом проталкивая пищу в горло. – А ничего, что мы без приглашения?