Если в магазине что-то «выбрасывали», она непременно становилась в очередь и выстаивала помногу часов. Мы старались сделать на зиму заготовки. Осенью квасили капусту в бочке и держали ее в кладовке на лестнице. Капуста промерзала, но все-таки сохранялась.

Ко всем внукам и внучкам бабушка относилась хорошо, летом часто жила с малышами на даче. Она осуждала Бориса, что он оставил двоих детей, требовала, чтобы он, по возможности, им помогал. Вторая жена Бориса – Зоя Станиславовна всегда относилась к бабушке очень уважительно, какое-то время бабушка даже жила у Бориса, в тесноте, да не в обиде.

Самой большой проблемой была топливная – купить дрова, привезти, распилить, расколоть, втащить на пятый этаж. В комнате всегда стояла очень бодрящая температура, немного обогревались плиткой, из-за которой однажды случился пожар. Я пришла из школы, но не могла попасть в комнату, забыла ключ. Пока я на бульваре искала бабушку, прошло много времени. В тот момент, когда дверь наконец открыли и вошли в комнату, вспыхнуло покрывало на кровати, и огонь перекинулся на стоявший радом шкаф. Я стала носиться за водой в кухню и обратно как метеор. С огнем справились быстро, но оказалось, что тлели подушки, сложенные горкой одна на другой. Пришлось вылить много воды, в потом собирать эту воду тряпкой, причем действовать надо было быстро, чтобы не залить соседей снизу. Когда вечером победив пожар, вымыв пол, стали разбирать ситуацию и искать причину пожара, нарисовалась такая картина. По всей видимости, утром от плитки попала искорка на одеяло или простыню, когда все постельное складывалось на одну кровать. К счастью подушки тлели медленно, иначе сгорела бы вся комната. Запах гари пропитал и воздух, и вещи. Ни душа, ни ванны в квартире не было, пришлось помыться у крана холодной водой, баня отложилась на завтра. Хотя форточку держали все время открытой, вещи пахли гарью еще очень долго. Пришлось затевать большую стирку, сушить вещи на чердаке. С трудом отыскали менее пахнущие одежки. Выбор был не велик, не более 2-3-х смен белья. Плиткой больше не обогревались. Паровое отопление появилось только в конце 50-х годов.

Случилась у моей тетки Лизы одна романтическая история, вернее их было много. Она до войны вышла замуж за Сергея Смирнова, он писал неплохие стихи. В начале войны он пошел на фронт, и никаких вестей от него не было. Однажды в 1942 году в газете появились стихи «Котелок» (потом они стали песней), подписанные С. Смирнов. Лиза написала в газету, предположив, что это ее муж. Письмо дошло до автора, завязалась переписка, которая продолжалась всю войну. Но это оказался совсем другой С. Смирнов, который стал знаменитым писателем, автором «Брестской крепости». Наконец они встретились, Лизе он внешне не понравился, подробностей не знаю. Письма хранились долго, но роман закончился.

Когда Лиза вышла замуж и уехала от нас, как-то раздался звонок. Бэла пошла узнавать, кто пришел. Оказалось, что это вдруг объявился настоящий Сергей Смирнов. Бэла ему все рассказала, и просила не ворошить прошлое. Он ушел, не знаю, узнала ли об этом Лиза. Брак Лизы с Владимиром Барским нельзя назвать счастливым, я не считаю, что он был плохим человеком, но бабушка его не любила, хоть он был евреем. Больше всех она уважала моего отца, Николая Михайловича, Зою Станиславовну, хотя они все были русскими.

О школе и учителях. Директором нашей 195-ой школы была Софья Абрамовна. Думаю, что она сама подбирала учителей и сделала удачный выбор, хотя случались исключения.

Больше всех вложила в нас знаний и своего труда учительница русского языка и литературы Ольга Евдокимовна. Это была невероятная труженица. Мы очень напряженного и интенсивно работали и на уроке и дома. Постоянно писали сочинения, изложения, зубрили правила, придумывали примеры. Все наши работы она проверяла, даже по школе ходила с тетрадями, в трамвае по дороге домой тоже исправляла наши ошибки. Заставляла нас работать над ошибками. Это принесло свои плоды, мы стали более грамотными. Не помню, была ли у нее семья, но много сил у нее уходило на работу.