– Нет. С чего ты взяла?

– Да у тебя это на лице написано. Ты словно мерзляка увидел и никому об этом не говоришь. – Она пихнула его локтем в ребро. – Ну а мне скажешь. Давай, выкладывай, что у тебя там.

Матвей тяжело вздохнул. Эх, Аринка, всё-то она поймёт, всё-то учует. Может, и впрямь ей всё рассказать? Кто знает, вдруг поможет?

– Переживаю из-за Дэна, – ответил он и немедленно пожалел. Грудь ещё сильнее стиснуло это паскудное чувство вины.

– Того американца с «Мак-Мердо»?

– Да, он самый.

Арина облокотилась на планширь, опустила подбородок на руки, взглянула в сторону заката.

– Должно быть, он и правда тебе настолько дорог, – сказала она с мимолётной грустью в голосе.

– Мы с ним многое пережили, всего и не перечислишь. Вышли из стольких передряг… – Матвей горько ухмыльнулся, и перед глазами пронеслись короткие эпизоды из воспоминаний. – Хватило бы на целый приключенческий роман.

– Но разве эта, как её… – лоб его собеседницы собрался в складках, пока она вспоминала. – Кейт. Та ирландка. Разве она не обещала сохранить ему жизнь тогда?

– Обещала, – с толикой неуверенности согласился Матвей. – И даже если и сдержала это обещание, то Дэн сейчас явно не живёт, а скорее существует – если не выживает. Те макмердовцы, восставшие против старого мэра, – ты и сама прекрасно видела, что они вытворяли с законниками и силовиками, служившими прежнему мэру…

Арина отвернулась, посмотрела в сторону. Матвею не требовалось уметь читать мысли, чтобы узнать, что сейчас было у неё на уме. Она точно вспоминала тех выродков, которые почти надругались над ней.

– Возможно, Дэн уже мёртв – это вполне вероятно. Но… – Матвей пытался распустить запутанный клубок переживаний в своей голове и наскоро связать подходящие слова, в желании понятнее объясниться: – Но я хочу либо убедиться в этом окончательно, либо, если он всё же жив, прекратить его страдания и вытащить оттуда любой ценой. Я хоть и неосознанно, но всё же предал его. Все муки, которые он испытывает сейчас, – на моей совести.

Арина долго молчала, прежде чем ответить:

– Знаешь, не стоило тебе идти на поводу у Маши. Нужно было держать курс на «Мак-Мердо» и сделать по-твоему.

– Нет, – произнёс твёрдо Матвей, – здесь Маша всё же права. Сперва нам нужно плыть на «Прогресс» и думать, как вернуть обратно токсин.

Предательское сомнение зашептало мерзким голоском: «А если Дэн нуждается в твоей помощи сейчас? Вдруг ему осталось совсем недолго, и потраченное тобой время на „Прогрессе“ сыграет роковую роль?»

– По мне, так это «Копьё» может подождать. – Арина спиной оперлась о поручни.

– Эх, знать бы, существует ли до сих пор это «Копьё», – с сомнением пробормотал Матвей. – Может, Бурову и не удалось добраться до Антарктиды.

– Очень надеюсь, что удалось.

Матвей заметил, как веко её дрогнуло. Ей словно и не было дела до «Копья» и будущего человечества, чего не скажешь о жажде мести.

***

Максим задумчиво поглядывал на Луну и всё никак не мог выкинуть из головы навязчивой мысли, что та похожа на гигантский пряник. Подумав об этом, он страшно захотел есть, а живот лишь подпитал его желание протяжным журчанием.

– А чего это за хреновина с кружком и стрелкой? – прозвучал у самого уха въедливый голос Тихона.

– Это не хреновина, а гирокомпас. – Юдичев подошёл к столу, стал открывать ящики. – Нужен для определения точного курса.

– А какая разница между гирокомпасом и обыкновенным компасом?

Максим не торопился отвечать. Сначала надо бы найти, чего пожевать. Он был уверен, что припрятал в дверце какого-то из этих шкафов одну из тех высушенных рыбёшек, прихваченных со Шпицбергена. Кушаешь такую – и ни костей, ни даже вкуса не чувствуешь, но зато убиваешь это до омерзения противное чувство голода.